Её мамы

Так совпало, что буквально через несколько дней после вручения Гран-При кинофестиваля ДОКер фильму венгерских режиссёрок (феминитивами стараюсь не пользоваться, но в данном случае они уместны)  Азии Дер и Сари Харагоникс «Её мамы» в России разразился скандал из-за рекламы однополых семей в сетевом магазине.  Если отбросить всё второстепенное и выделить главное, то очевидно одно   -  моральные и правовые проблемы, связанные с нетрадиционными отношениями, в каждой стране решают по-разному.

Если в России дискуссия носила в основном морально-ценностный характер, то в Венгрии, если верить авторам (авторкам?) фильма, при абсолютно правом, консервативном правительстве Виктора Орбана и правом парламенте, отнюдь не гомофобное общество     -   главные героини, бывшая эколог (экологиня??) и  разочаровавшаяся политическая активистка Вираг и её сожительница, гитаристка Нора не ловят на себе косые взгляды на улице, пользуются абсолютной поддержкой друзей и знакомых, не испытывают какой-то бытовой дискриминации, не боятся осуждения, не считают себя притесняемыми, вполне себе спокойно живут.   

Тем не менее, есть одна проблема   -  пара собирается удочерить цыганскую девочку из Румынии, а вот в вопросе официального оформления отношений и усыновления венгерские власти стоят намертво.  Фильм начинается с кадров десятилетней давности    -  молоденькая Вираг с плакатом стоит около венгерского парламента, выкрикивая в камеру что-то вроде «Пора валить, в ближайшие годы ничего хорошего в Венгрии не будет».   На экране телевизора мы видим несколько характерных выступлений премьер-министра Виктора Орбана и председателя парламента Ласло Кёвера о духовных скрепах и традиционных ценностях, для усиления своей аргументации авторы фильма показывают фрагменты демонстраций крайне правых с лозунгами «Грязные п…..асы, убирайтесь!», но даже на этих кадрах видно, насколько эти группы малочисленны и маргинальны.

Главная правовая проблема, как бы в насмешку, тоже формулируется устами премьера Орбана:  «В Венгрии запрещено усыновление однополым парам, но многие усыновляют как матери-одиночки   -  это лазейка, которую надо захлопнуть».  Нора и Вираг как раз и пользуются этой лазейкой, пока она не захлопнута    -  девочку решено оформить на Вираг.  Женщины настроены решительно:  «Либо мы боремся до конца, либо переезжаем на Луну». Отдельный интерес представляют их бесконечные  телефонные переговоры с отделом опеки и усыновления:  «Интересно, они нам не помогают, потому что мы гей-пара или потому что там бардак?»  Как известно, если долго биться головой об стену, то стена не выдержит, и Вираг получает разрешение на удочерение.  

Радостные хлопоты перед встречей ребёнка   -  как кормить?  Как пользоваться слингом? Как найти обучающие видео на ютубе?   -  в общем, всё, как в обычной семье. Трогательный эпизод, когда в багажнике автомобиля приходится потеснить трёх собак, чтобы поставить детскую кроватку, прогулки с девочкой в парке,  обычные родительские  хлопоты  -  на первый взгляд, всё закончилось хорошо.  Но не тут-то было.

Авторы фильма, на многие месяцы  поселившиеся в нетрадиционной семье, где недавно появился и ребёнок, имеют возможность наблюдать все  психологические проблемы и трудности, характерные для подобных пар.  Ребёнок не только скрашивает жизнь, но и подкидывает новые вопросы, на которые у воспитывающих его женщин ответа нет.  Проблема родительской самоидентификации, как себя называть   -  совсем не такая уж простая:  сначала  договариваются о том, что у Мелиссы будет две мамы   -  «мама» и «мамочка», но заканчивается  всё тем, что ребёнок начинает оказывать явное предпочтение одной из мам   -  «мамочке».  Другая «мама», менее любимая, страдает и мучается («Это побочный эффект лесбийского родительства. У меня есть материнские чувства, но ребёнку как мать я не нужна»), появляются взаимные претензии, недоверие, ревность   -   авторы фильма показывают всё это через серию выразительных, но при этом до хрестоматийности предсказуемых диалогов.  Дело, разумеется, не в самоназвании, а в общей самоидентификации, смешивании гендерных ролей, но героини этого пока не понимают.   Попытка преодолеть кризис выливается в то, что одна из «мам» становится «папой».  Это снимает целый ряд проблем, но одновременно порождает другие.  Потенциально всё это может привести к разрыву и распаду пары    -  ребёнок в таких раскладах может сцементировать, а может, наоборот, разрушить отношения.  Когда «папа» Нора заявляет о том, что нужно усыновить ещё одного ребёнка, оформив его уже на неё,  ситуация в стране уже изменилась, риторика властей становится куда жёстче.  Режиссёры используют метод контраста:  на экране мы видим культ ребёнка, нежность и заботу, день рождения с тортом с тремя свечками, а с экрана звучащего фоном на кухне телевизора слышим  крайне правых депутатов, вещающих о том, что две главные проблемы Венгрии  -  это мигранты и гомосексуалы:  «Однополые родители  -  всё равно, что педофилы, детей используют для самоудовлетворения, как предметы роскоши».   В кадре   -  постер партии «Йоббик», запросто висящий под стеклом на автобусной остановке:  «Сорос готов переселить миллионы из Африки и с Ближнего Востока!  Остановите Сороса!»

И снова, как 10 лет назад, Нора и Вираг на акции протеста  -  там публично объявляют о намерении усыновить второго ребёнка и объясняют проходящим мимо иностранцам по-английски, в чём их проблема.  Иностранцы, оказавшиеся болгарами, говорят, что в Венгрии отнюдь не самые жёсткие порядки   -  в Болгарии они не смогли бы не то что усыновлять, но даже публично позиционировать себя как гей-пара.

Фильм построен в основном на диалогах, его можно назвать разговорным  -  обсуждение семейных, планирование будущего, поиск выхода из ситуации,  -  всё это занимает львиную долю экранного времени.  Постепенно созревает идея о переезде в Вену   -  там женщины смогут официально оформить отношения, заключив брак.  Кадры регистрации брака в ратуше вроде бы должны намекать на хэппи-энд,  -  цветы, свидетели, поцелуи, шампанское,  -  но, как в анекдоте о волке, козле и капусте, приобретя одно, неизбежно теряешь другое.  Переехав в Вену, женщины теряют право на усыновление как матери-одиночки в Венгрии, а в  Австрии вообще очень мало детей стоят в очереди на усыновление, и здесь приоритет у коренных австрийцев.

Думаю,  тех, кто усмотрит в  очень тактичном и глубоком фильме Дер и Харагоникс «Её мамы» гей-пропаганду, будет немало   -  сама тема позволяет сделать скоропалительный вывод.  Но тому, кто досмотрит фильм до конца, он вряд ли покажется рекламой нетрадиционных отношений, поскольку тот груз проблем и трудностей, с которым сталкивается нетрадиционная семья, имеет не только внешнюю природу,  -  политический климат в стране, но, прежде всего, внутреннюю.  При этом нужно учитывать, что нам показан относительно благополучный пример.  Поучительна судьба героинь:  девочка Мелисса ходит в первый класс в абсолютно мультикультурной среде, но при этом спрашивает, «когда мы вернёмся домой  -  в Венгрию?»  Нора и Вираг выращивают кофе и грибы, снимают видео для венгерского меньшинства в Австрии, но мечта  о втором ребёнке так и осталось мечтой.  На пропаганду однополого родительства это никак не тянет,  -  ведь любая пропаганда предлагает идеальную, с точки зрения пропагандиста, модель.

Интересны сами обстоятельства съёмки.  Дер и Харагоникс снимали его на свои средства, прибегая к целому ряду ухищрений:  например, не снимали сцен в центрах по усыновлению, поскольку Нора и Вираг боялись, что им не отдадут ребёнка,  -  эти сцены заменены утомительными телефонными переговорами, передающими атмосферу.  Получив небольшие гранты на Загреб.доке и на Сандэнсе, смогли закончить картину, после чего пришла неожиданная помощь из самой Венгрии   -  фильм купила HBO, самая крупная венгерская кинокомпания, и сейчас «Её мамы»    -   рекордсмен по числу просмотров на платформе HBO, оставивший позади даже художественные блокбастеры.

Отдавая должное тонкой и психологичной работе Азии Дер и Сари Харагоникс, не могу не заметить, что претендентов на Гран-При ДОКера в этом году было немало, и многие фильмы превосходят венгерскую ленту по масштабности поднимаемых проблем.  Отношения в нетрадиционных семьях   -  тема, интересная всё-таки весьма узкому сегменту социума.  Тем не менее, это одно из немногих адекватных и по-настоящему интересных высказываний о вещах, от которых отмахнуться всё равно не получится.  Итоговое решение жюри я бы назвала крайне спорным, но бесспорного в нашей жизни практически не бывает.