Вы не поверите, но документальная кинотрилогия одного из лучших российских кинодокументалистов Екатерины Ерёменко о математике и математиках стала кинотетралогией - получившая мировую известность благодаря беспрецедентным киноэтюдам о любимой науке, Ерёменко продолжает посрамлять скептиков, убеждённых в том, что математика в принципе некинематографична, и снимать про неё интересно невозможно. Наверно, если бы Екатерина заключала пари с каждым, кто сомневался в том, что каждый новый фильм о математиках будет интереснее предыдущего, давно бы уже украсила собой список Forbes.
В отличие от первых трех киноработ, родившихся исключительно волей фантазии Екатерины и её сподвижников, четвертая «математическая» кинолента - «Пространство Лобачевского» - была снята по заказу Казанского федерального университета, где недавно возобновили традицию вручения премии Лобачевского: гениальный создатель неевклидовой геометрии отдал Казанскому университету 40 лет жизни, из которых 19 был его ректором, и является одним из главных символов Казани. Впервые в своём математическом «сериале» Ерёменко переплетает исторический пласт с актуальной современностью, прокладывая мостик между биографией учёного, его научным наследием и нынешними последователями. Учёный, практически никогда не покидавший пределы родной Казани (за которую в фильме «отвечает» коллектив КФУ во главе с ректором Ильшатом Гафуровым), стал светилом математики, фактически определившим вектор развития всей мировой науки, стал общемировым достоянием.
Не случайно фильм открывается кадрами с Гейдельбергского форума лауреатов - крупнейшей мировой конференции для молодых исследователей в области математики и компьютерных наук, которые встречаются и разговаривают с лауреатами премий Филдса, Абеля и Тьюринга. Корифей алгебраической геометрии Сигэфуми Мори, председатель Абелевского комитета Кристиан Ранестад, «отец» интернета Винтон Серф, другие абелевские и филдсовские лауреаты воздают должное неевклидовой геометрии и её создателю Лобачевскому.
В кадре - «сквозной» персонаж математического сериала, уже знакомый нам профессор Александр Бобенко, возглавляющий интернациональный научный коллектив в Берлинском Техническом Университете, крутит автомобильную баранку и доходчиво объясняет нам принципы работы ГЛОНАСС и GPS-навигации, а заодно и смысл трехмерного пространства Лобачевского. Режиссёр Ерёменко - великолепный популяризатор науки, и её герои умеют рассказывать просто о сложном. «Математик похож на кактус: расцветает раз в семь лет», - шутит Бобенко в аудитории, полной немецких студентов, которым он рассказывает об основоположниках гиперболической геометрии: двоих студиозусы называют сразу - Лобачевский и Гаусс, - а вот с третьим заминка: «какой-то венгр». Ох уж эти венгерские фамилии! Сам Фаркаш Бойяи предпочитал подписывать свои статьи более привычным европейскому уху именем - Вольфганг Бойяи. Увы, это ему не помогло, и его в научном мире знают гораздо меньше, чем двух его великих современников и учителей. Но на этом провокации Бобенко не заканчиваются: «Казань - кто-нибудь знает, где это?» - студенты молчат.
А ведь два века назад Казань была на переднем крае мировой науки - недаром Мартин Бартельс, учитель Гаусса и Лобачевского, в 1808 году приехал преподавать в Казанский университет, что по немецким меркам означало вытянуть счастливый билет: зарплату Бартольсу положили в разы большую, чем в Германии, о чем мы знаем из его восторженных писем Гауссу, как хорошо в России по сравнению «с нашей германской дырой». К слову, если бы не заступничество именитых немцев, то молодого студента Лобачевского, любившего скакать перед ректором на корове и запускать перед его носом ракеты, частенько сидевшего за свои художества в «комнате уединения» - карцере, стены которого были украшены сценами Страшного Суда, - попросту бы отчислили.
Заснеженная Казань, бюст Лобачевского, ректор Казанского университета Ильшат Гафуров рассказывает о своем великом предшественнике, музей которого планируется открыть в университете. Точнее - выделить из огромного казанского музейного комплекса, по которому зрителя водят его директор Светлана Фролова, основатель университетского музея и главный хранитель музея Лобачевского, замечательная Стелла Писарева и завбиблиотекой Эмилия Амирханова. Мемориальных мест, связанных с Лобачевским, немало - его домик в деревне Слободка теперь музей федерального значения, но университетский музей необходим. В руках Стеллы Писаревой - один из главных экспонатов музея, книга «Руководство к межеванию», написанная казанским студентом Павлом Загибаловым, посвящённая «Его Превосходительству Николаю Ивановичу Лобачевскому» и «озарённая и согретая чистым и привлекательным светом Ваших наставлений». Такое посвящение говорит о пиетете, который внушал своим подопечным ректор, - совсем, кстати, не бывший «гуманистом» в сегодняшнем понимании и управлявший твёрдой рукой: крепостных воров, укравших бронзовые пластины при ремонте университетского здания, велел выпороть, не имея на то законного права, на что ими была составлена жалоба.
Подробности личной и научной биографии Лобачевского мы узнаем от множества рассказчиков, но основных - два. Первый - ректор Гафуров, который, конечно, показывает на глобусе место пересечения параллельных прямых и треугольник, сумма углов которых не равна 180 градусам, но гораздо больше его интересуют административные таланты ректора Лобачевского. С точки зрения сегодняшнего ректора КФУ, «эффективный менеджер» Лобачевский преуспел благодаря жёсткому стилю управления - не случайно нам показывают парочку показательных разносов, устроенных Гафуровым преподавателям, и университетский праздник: в актовом зале студенты приветствуют ректора аплодисментами, поют ему осанну и приветствуют на разных языках - не уверена, что Лобачевскому бы понравилось такое торжество с восточным колоритом, но времена меняются, и мы, как известно, вместе с ними. И даже профессор Калифорнийского университета Ричард Шейн, награжденный премией Н.И. Лобачевского в Императорском зале Казанского федерального университета, смотрится как заморский гость, осыпаемый дарами восточного султана.
Пожалуй, «Пространство Лобачевского» - первый фильм в математической тетралогии режиссёра Ерёменко, где поднимается тема гражданской позиции служителя науки - без рассуждения об этом любой рассказ о русском учёном будет казаться выхолощенным, вырванным из исторического контекста. Рассказ о разгроме Казанского университета обскурантом Магницким, написавшим в отчёте императору, что университет надобно уничтожить, о студенческих волнениях, когда начитавшихся французских социалистов-утопистов студентов отправляли в ссылку или, как в случае с автором «Сашки» Полежаевым, в солдаты, авторы фильма запараллеливают с сегодняшними всполохами студенческо-молодёжных протестов. Ильшату Гафурову, которому, конечно, хотелось бы быть преемником не Магницкого, но Лобачевского, звонят журналисты с просьбой прокомментировать студенческие пикеты, и ректор пытается найти обтекаемые формулировки, но звучит всё равно вполне охранительски, - а с другой стороны, может ли ректор федерального университета не занимать сторону государства?... И здесь как нельзя более уместным выглядит исторический флэшбек - отсылка к «Гёттингенской семерке» профессоров, выступивших в 1837 г. с протестом против отмены Конституции королевства Ганновер и потребовавших академических свобод, которых король уволил и выслал из страны: великий Гаусс петицию не поддержал и к «семёрке» не примкнул, сохранив лояльность, - каждый учёный делает свой выбор сам, а научные заслуги и гражданская позиция отнюдь не всегда находятся в прямой корреляции.
Второй основной рассказчик в фильме - знаменитый казанский геометр Виктор Егорович Фомин, культовый персонаж Казанского университета, похожий на бровастого старичка-лесовичка, рассказывающий о Лобачевском на фоне живописных, поистине левитановских волжских просторов с интонациями древнерусского сказителя. В отличие от ректора Гафурова, отвечающего за «международный имидж» Лобачевского и его открытий, устраивающего в университете балы и приглашающего звёзд мировой науки, Фомин олицетворяет привязку знаменитости к родным местам - он не только математик, но и краевед, страстно любящий свой край. Затрагивает Фомин и важную для любого учёного тему пожизненного признания: если Лобачевский, называвший свою геометрию «воображаемой геометрией», не был почти никем понят и оценён при жизни, то единственным, кто признал масштаб личности Лобачевского-учёного, был всё тот же Гаусс. В отличие от своего русского коллеги, Гаусс все свои значимые открытия сделал до 23-х лет, и потом всю жизнь питался этой славой, разрушив много карьер - «Я всё это уже открыл и разработал».
«За Гаусса» в фильме отвечает лохматый немецкий математик Лоран Бартольди, работающий в том самом Гёттингенском университете, откуда прогнали вольнодумную семёрку. Как патриот своей науки, он, разумеется, называет королём математики именно Гаусса («Французы жалуются, что из-за Гаусса потеряли территорий больше, чем из-за войны»), но при этом признаёт, что без работ Лобачевского многие открытия Гаусса так и остались бы гипотезами. Забавно, что внимание на математические изыскания Лобачевского обратили внимание уже после его смерти, благодаря высокой оценке его трудов в письмах Гаусса - вот так причудливо закольцевались две научные биографии.
Кто-то, безусловно, скажет, что Екатерина Ерёменко, находясь в плену обаяния масштабной личности Лобачевского, сбивается на биографический фильм в ущерб рассказу о достижениях современной науки, но это не так: генезис современного научного знания не менее интересен, чем научные инновации, а для того, чтобы понять Александра Бобенко, показывающего вихрастому юноше, сыну режиссёра Ерёменко, почему неверна пятая аксиома Евклида, совершенно необходимо знать, как это объяснял двести лет назад Лобачевский. Почему бы, объясняя понятие «негативной кривизны», не выбрать в качестве примеров маковки казанских церквей? Почему, показывая гиперболическое пространство из многократно повторяющихся кубиков, не использовать узоры на паркете КФУ? А вот и такой знакомый нам по предыдущему фильму Е. Ерёменко «Разум, сердце и душа» чайник с конформной сеткой, созданный с помощью алгоритма - можно ли найти более подходящий объект, визуализирующий неевклидову геометрию?...
Не могу не отметить виртуозный монтаж Филиппа Громова и замечательную, точно попадающую в унисон со зрительским сакральным восторгом узнавания и открытия музыку Артура Хайруллина и Марка Шрёдера: саундтреки к фильмам Екатерины Ерёменко - это отдельное удовольствие.
По традиции, премьеры своих документальных фильмов Екатерина Ерёменко проводит не в столице, а в российских регионах – университетских центрах. Премьера «Пространства Лобачевского» прошла в Перми, а в ближайшее время фильм можно увидеть в Центре документального кино: 15 июня в 17-45 и 16 июня в 15-20
|
|
