Было бы странно, если бы внеконкурсная прoграмма ММКФ «Свoбoдная мысль», сoбираемая из фильмoв, oтражающих главные тенденции и наибoлее oстрые темы сегoдняшнегo дня, обошла вниманием главную мировую проблему 2020 г. - пандемии коронавируса и борьбы с ней. В рейтингах, которые в конце прошлого года составляли мировые киносайты, американо-китайский фильм «76 дней» повсеместно входил в десятку фаворитов в документальной категории. Эмоциональная и пронзительная история врачебного подвига в эпицентре вспышки заразы, в одном из уханьских госпиталей, получила своё название от тех 76 дней, на которые охваченный эпидемией Ухань был полностью закрыт на карантин. В титрах указаны три режиссёра, но только двое из них по фамилии: американский режиссёр китайского происхождения Хао У, находясь в США, монтировал видеоматериалы, отснятые его коллегами в Китае - видеорепортером китайской редакции журнала Esquire Вэйси Чэнем и третьим, обозначенным как «Неизвестный»: деанонимизация репортёра, ведшего свой подпольный репортаж из госпиталя, невозможна по понятным причинам - съёмка велась на свой страх и риск, санкции на неё никто не давал, а в начале эпидемии отношение к информационной безопасности в Китае было слегка параноидальное.
Сегодня Хао У сам признается: изначально он собирался сделать критический, обличающий репортаж о растерянности китайских властей, их запоздалой реакции на эпидемию и цензурировании информации о ней. Однако в процессе работы над материалом его впечатления диаметральным образом поменялись, и если не знать всю эту предысторию, то после просмотра складывается чёткое впечатление, что это фильм, снятый по заказу китайского Минздрава в рамках социальной рекламы, качественно сделанная пропаганда китайской медицины и преимуществ социалистического гуманизма.
Если в первой части фильма - преобладание групповых сцен, паника и хаос, неразбериха и суета в больничных коридорах, толпы людей, осаждающих госпиталь снаружи (их всех пустят, но сделать это единовременно невозможно) - напоминает пассажиров корабля, рвущихся попасть в спасительную шлюпку посреди бурного моря, - то в финале уже самый настоящий китайский орднунг: размеренность, упорядоченность действий, спокойная уверенность в жестах, движениях и словах, отточенность медицинских манипуляций, крупные планы пациентов и усталых врачей. У зрителя складывается впечатление, что он сам уже много дней пациент госпиталя: мы знаем историю болезни каждого человека в кадре, его семейную ситуацию, его повадки и привычки, мы уже сроднились с каждым страдающим деменцией старичком, рвущимся домой и каждый раз терпеливо возвращаемым в палату, с каждой роженицей (инфекционное родильное отделение - самое, пожалуй, опасное место в госпитале), с каждой семейной парой на ИВЛ, разделённой по разным этажам.
Анонимный репортёр не ищет душераздирающих сцен специально, ему достаточно просто передвигаться по палатам и коридорам, на каждом квадратном метре - человеческая боль, страдания и надежда. Но это и не фронтальная съёмка всего подряд, а очень цепкий репортаж, содержащий массу показательных деталей о китайской психологии, китайском социальном устройстве, китайских масс-медиа, китайских традициях. Знакомство с ними начинается с самой первой сцены: группа фигур в защитных костюмах и скафандрах, один костюм истошно рыдает, одновременно отвешивая поясные поклоны - у молодой медсестры умер отец, она кланяется и телу покойного на каталке, и врачам, которые его лечили, но не смогли спасти. Остальные костюмы сочувственно поглаживают осиротевшую: «Не плачь, ты свалишься, а у нас ещё одна смена после обеда!» Горе горем, а нехватка персонала, увы, реальность, на которую глаза не закроешь.
От цепкой камеры Неизвестного не ускользают детали, которые не увидишь в официальных репортажах. Есть неграмотные пациенты, которые не могут прочитать свою медкарту - неграмотность в Китае побеждена не везде. Те пациенты, которые из коренных хубэйцев, плохо понимают общеупотребительный путунхуа - коммуникация не всегда проходит гладко. А вот феерический диалог по громкой связи больного отца, рвущегося из госпиталя домой, с сыном, кричащим в трубку: «Ты как себя ведёшь?? Ты же член КПК! Что за безответственность??» - а отец ему «Да, я член КПК, был им и им сдохну! Не могу я тут жировать на государственные деньги».
Буквально несколько секунд в камере опустевшие уханьские хутуны - тонкий намёк на то, что хотя Хубэй и одна из самых экономически развитых провинций Китая, но есть куда стремиться - буквально один из трех планов, снятых вне стен госпиталя. Второй - раздача продуктов в уханьском дворе, всё организовано чётко, по-китайски. социальная дистанция - 3 метра Третий - сцена на улице: молодая врач отдает пластиковый пакет плачущей дочери умершей пациентки. Эти пластиковые пакеты - отдельный и самый печальный сюжет «76 дней»: в них кладут телефоны, ID-карты, все документы и личные вещи умерших. Отдавать эти пакеты родным - тяжёлая, невыносимая, но необходимая обязанность врача. Наезд камеры на пакет с плюшевым пингвинёнком - значит, умер ребёнок, всё ясно без слов.
Спасение больных для китайского врача - не просто выполнение клятвы Гиппократа. Это миссия, гражданский долг, высокая честь, которую ещё нужно заслужить. «Помочь Уханю, помочь Китаю» - мотивация, которую врачи озвучивают наравне со стремлением помочь конкретному человеку. «Мы должны мобилизоваться на борьбу!» - фоном в палатах работает радиоприёмник. Теперь, по прошествии года мы уже знаем, что мобилизационная модель жизнеустройства оказалась самой эффективной для борьбы с эпидемией.
Есть устойчивый стереотип о том, что в стране с полуторамиллиардным населением каждая отдельная человеческая жизнь стоит, пожалуй, не очень много. Фильм «76 дней» не оставляет от этого стереотипа ни малейшего следа: подвиг врачей уханьской больницы именно в индивидуальном подходе к каждому больному, тёплой человеческой заботе о каждом пациенте, отсутствии «конвейера», который, кстати, совершенно бы не удивил в условиях 11-миллионного города с колоссальной заболеваемостью. Но именно высшие проявления гуманизма и стремление бороться за каждую жизнь до последнего, теплота и эмпатия, стремление облегчить и скрасить тяготы пребывания в госпитале каждому пациенту полностью поменяли режиссёрскую задумку и превратили критический репортаж в гимн героизму людей в защитных костюмах.
Сегодня Хао У сам признается: изначально он собирался сделать критический, обличающий репортаж о растерянности китайских властей, их запоздалой реакции на эпидемию и цензурировании информации о ней. Однако в процессе работы над материалом его впечатления диаметральным образом поменялись, и если не знать всю эту предысторию, то после просмотра складывается чёткое впечатление, что это фильм, снятый по заказу китайского Минздрава в рамках социальной рекламы, качественно сделанная пропаганда китайской медицины и преимуществ социалистического гуманизма.
Если в первой части фильма - преобладание групповых сцен, паника и хаос, неразбериха и суета в больничных коридорах, толпы людей, осаждающих госпиталь снаружи (их всех пустят, но сделать это единовременно невозможно) - напоминает пассажиров корабля, рвущихся попасть в спасительную шлюпку посреди бурного моря, - то в финале уже самый настоящий китайский орднунг: размеренность, упорядоченность действий, спокойная уверенность в жестах, движениях и словах, отточенность медицинских манипуляций, крупные планы пациентов и усталых врачей. У зрителя складывается впечатление, что он сам уже много дней пациент госпиталя: мы знаем историю болезни каждого человека в кадре, его семейную ситуацию, его повадки и привычки, мы уже сроднились с каждым страдающим деменцией старичком, рвущимся домой и каждый раз терпеливо возвращаемым в палату, с каждой роженицей (инфекционное родильное отделение - самое, пожалуй, опасное место в госпитале), с каждой семейной парой на ИВЛ, разделённой по разным этажам.
Анонимный репортёр не ищет душераздирающих сцен специально, ему достаточно просто передвигаться по палатам и коридорам, на каждом квадратном метре - человеческая боль, страдания и надежда. Но это и не фронтальная съёмка всего подряд, а очень цепкий репортаж, содержащий массу показательных деталей о китайской психологии, китайском социальном устройстве, китайских масс-медиа, китайских традициях. Знакомство с ними начинается с самой первой сцены: группа фигур в защитных костюмах и скафандрах, один костюм истошно рыдает, одновременно отвешивая поясные поклоны - у молодой медсестры умер отец, она кланяется и телу покойного на каталке, и врачам, которые его лечили, но не смогли спасти. Остальные костюмы сочувственно поглаживают осиротевшую: «Не плачь, ты свалишься, а у нас ещё одна смена после обеда!» Горе горем, а нехватка персонала, увы, реальность, на которую глаза не закроешь.
От цепкой камеры Неизвестного не ускользают детали, которые не увидишь в официальных репортажах. Есть неграмотные пациенты, которые не могут прочитать свою медкарту - неграмотность в Китае побеждена не везде. Те пациенты, которые из коренных хубэйцев, плохо понимают общеупотребительный путунхуа - коммуникация не всегда проходит гладко. А вот феерический диалог по громкой связи больного отца, рвущегося из госпиталя домой, с сыном, кричащим в трубку: «Ты как себя ведёшь?? Ты же член КПК! Что за безответственность??» - а отец ему «Да, я член КПК, был им и им сдохну! Не могу я тут жировать на государственные деньги».
Буквально несколько секунд в камере опустевшие уханьские хутуны - тонкий намёк на то, что хотя Хубэй и одна из самых экономически развитых провинций Китая, но есть куда стремиться - буквально один из трех планов, снятых вне стен госпиталя. Второй - раздача продуктов в уханьском дворе, всё организовано чётко, по-китайски. социальная дистанция - 3 метра Третий - сцена на улице: молодая врач отдает пластиковый пакет плачущей дочери умершей пациентки. Эти пластиковые пакеты - отдельный и самый печальный сюжет «76 дней»: в них кладут телефоны, ID-карты, все документы и личные вещи умерших. Отдавать эти пакеты родным - тяжёлая, невыносимая, но необходимая обязанность врача. Наезд камеры на пакет с плюшевым пингвинёнком - значит, умер ребёнок, всё ясно без слов.
Спасение больных для китайского врача - не просто выполнение клятвы Гиппократа. Это миссия, гражданский долг, высокая честь, которую ещё нужно заслужить. «Помочь Уханю, помочь Китаю» - мотивация, которую врачи озвучивают наравне со стремлением помочь конкретному человеку. «Мы должны мобилизоваться на борьбу!» - фоном в палатах работает радиоприёмник. Теперь, по прошествии года мы уже знаем, что мобилизационная модель жизнеустройства оказалась самой эффективной для борьбы с эпидемией.
Есть устойчивый стереотип о том, что в стране с полуторамиллиардным населением каждая отдельная человеческая жизнь стоит, пожалуй, не очень много. Фильм «76 дней» не оставляет от этого стереотипа ни малейшего следа: подвиг врачей уханьской больницы именно в индивидуальном подходе к каждому больному, тёплой человеческой заботе о каждом пациенте, отсутствии «конвейера», который, кстати, совершенно бы не удивил в условиях 11-миллионного города с колоссальной заболеваемостью. Но именно высшие проявления гуманизма и стремление бороться за каждую жизнь до последнего, теплота и эмпатия, стремление облегчить и скрасить тяготы пребывания в госпитале каждому пациенту полностью поменяли режиссёрскую задумку и превратили критический репортаж в гимн героизму людей в защитных костюмах.
|
|
