5 марта, в день, когда меня исключали из ОНК, я успела побывать в СИЗО-3, СИЗО-5 и в спецприемнике 2 в Мневниках.
В СИЗО мы посещали в основном граждан Узбекистана и Таджикистана, которые обратились в ОНК по поводу избиений в полиции и фальсификации уголовных дел.
В СИЗО-5 встретились и с Маратом Кадыровым, в очередной раз пытались обсудить с ним его медицинские дела. В спецприемнике проверили всех, политических там почти не осталось, Илья Азар был на суде в момент нашего прихода.
А вот как необычно встречали всех женщин - сотрудниц, адвокатов, следовательниц и членов ОНК на входе в СИЗО-3 в этот день ))
Никогда до этого я не ела сахарную вату в СИЗО! На фото - вход через главный КПП и лестница административного Корпуса.
Ох, затейники там, в СИЗО работают...
От редакции: Ну, пока не исключили, имеет смысл продолжать. Хотя иллюзий, конечно, нет никаких - если решение принято наверху, то все, происходящее сейчас, лишь процесс формализации уже принятого решения.
Сладкая вата в СИЗО - там, где пытают и фальсифицируют дела, вызывает только одну ассоциацию - "подсластить пилюлю". "Бутылка правосудия" со сладкой ватой смотрится ничуть не хуже, чем петля, намыленная перед повешением мылом "Душистое".
В принципе, возможности ОНК, особенно отдельного члена ОНК, крайне невелики. Но в условиях творящегося у нас в местах лишения свободы - и это большое дело. И величина этого дела напрямую зависит от того, кто этим занимается. И как видим, в местах, где принимаются решения, это очень хорошо понимают.
Ведь профанировать можно все, что угодно. У нас главный омбудсмен - генерал внутренней службы! У нас правозащита все больше и больше становится номенклатурой правящей партии, а комиссия по помилованиям - так уже и стала.
Человек находится один на один с карательной машиной, и ему даже некого позвать на помощь, когда она начинает перемалывывать его кость за костью. То есть позвать-то есть кого, но у них профессиональное свойство - не слышать! Посмотрите отчеты разной казенной "правозащиты" о деятельности ИК-15 в Ангарске, до того, как ее начальник был взят под стражу.
Уполномоченный по правам человека в Иркутской области Виктор Игнатенко выступил с докладом в Законодательном собрании региона: "В прошлом году мне поступило 15 жалоб от осужденных из этого исправительного учреждения. Но они были связаны исключительно с вопросами помилования и не касались условий содержания".
А тем временем заключённый Евгений Рыльский погиб в тюремной больнице в Иркутске после того, как его доставили туда из ангарской ИК-15. Он, надо понимать, не жаловался на условия содержания...
Ну а сейчас, в соотвествии с новым "ледниковым периодом" в российской политике, зачищают и то немногое, что могло хоть как-то повлиять на ситуацию.
Еще немного, и в местах лишения свободы все будет тихо и спокойно. Только сладкая вата по праздникам. И пытки по будням...
А.Б.
|
|
