Наш самолет «Сухой» суперджет» совершил посадку в аэропорту имени Николая II Романова (!!!) города-героя Мурманска. Да-да, в нашей российской реальности такой режущий слух абсурд уже не удивляет - мурманчане проголосовали за то, чтобы аэропорт носил имя полярника Папанина, но на то и электронная демократия, чтобы побеждал кто надо. В Мурманске как раз накануне нашего приезда началась полярная ночь, темнота хоть глаз выколи, плюс 1 градус (из Москвы мы вылетали при минус восьми), но на то и глобальное потепление, чтобы всё на планете пошло наперекосяк. До легендарной Териберки в условиях полярной ночи, тумана и снегопада два с половиной часа езды, но туда мы поедем через два дня, а пока мимо поросших лесами сопок, маленьких полярных ёлочек и сосенок, мимо указателя "Питомник ездовых собак "Улыбка Аляски" едем в Мурманск, столицу российской Арктики.
Мы - это команда форума «ECO-MEDIA-BARENTS-2020»: независимые экологи, пишущие на экологическую тематику журналисты, эксперты природоохранного дела, сотрудники экологических информационных агентств. Международный Форум журналистов и экологов Баренцева региона проводился в четвёртый раз, его организаторы - Союз журналистов России, Центра экологического мониторинга «ПОМОР», Ассоциация журналистов-экологов ЭКО-пресс, информационно-аналитическое агентство Barents News. Обычно он собирает не только участников из северных регионов России (как представителей «третьего сектора», так и государства), но и защитников живой природы из сопредельных стран - Норвегии, Финляндии, Дании, Швеции. Нынешний год внёс коррективы не только в повестку форума, но и во всю мировую повестку: главной темой нашего обсуждения было влияние пандемии коронавируса на экологическую проблематику Баренцева региона и её освещение в прессе арктических стран. Из-за карантинных ограничений мы не смогли пригласить наших зарубежных коллег приехать к нам в Мурманск, и поэтому иностранные эксперты выступали онлайн (слава электронной связи, позволяющей нам преодолевать любые расстояния и препоны!). Мурманская общественность проявила к форуму большой интерес - конференц-залы гостиницы «Полярные зори» оба дня были забиты под завязку.
Открывая форум, руководитель Центра экологического мониторинга «ПОМОР» Тимофей Суровцев привёл печальную статистику пагубного влияния пандемии на работу природоохранных организаций всего региона - из-за налагаемых ограничений вынуждены были приостановить или полностью прекратить работу более 150 000 экологических общественных объединений, из них только 10 000 приходятся на Россию. Изоляция граждан, невозможность проводить массовые мероприятия, отсутствие условий для нормальной работы экологов, для их полноценной коммуникации оказались весьма на руку национальным правительствам, получившим полную свободу для реализации всех сомнительных в экологическом смысле проектов без оглядки на реакцию общественности. Соответственно, и в СМИ вопросы защиты природы оказались на периферии внимания - за минувший год экологическая повестка практически исчезла из медийного пространства.
Первым на связь выходит руководитель природоохранного союза «Зеленые воины Норвегии» Рубен Оддекалв, с горечью замечающий, что норвежская экологическая общественность оказалась практически беззащитна перед лицом пандемии - карантинные меры не просто затрудняют общение между людьми, но и не дают возможности вести адекватный диалог с власть имущими, не говоря уже о каком-то противостоянии, проводить акции и вести просветительскую работу среди населения, поднимать острые экологические проблемы региона. Основные вопросы в экологической повестке дня всё те же - растущее в геометрической прогрессии загрязнение ландшафта и воды пластиком (пандемия удесятерила использование обёрточной бумаги, контейнеров и прочей упаковки), строительство ветряков (экологи утверждают, что ветряки вредны, но в Скандинавии их не особо слушают - у правительств скандинавских стран сложился консенсус об использовании ветроэнергетики, и к аргументам науки мало прислушиваются, во главу угла ставится экономическая целесообразность), а также борьба с горнодобывающими компаниями, сваливающими токсичные отходы прямо в уникальные фьорды — многие из них уже забиты рудными отвалами, которые отравляют море. Скандал с компанией Нуссир, отравляющей выбросами Реппафьорд с уникальными видами рыбы, вышел далеко за пределы Норвегии. Речь идет о двух миллионах тонн отходов тяжелых металлов ежегодно, которые планируется сбрасывать во фьорды, расположенные недалеко от российской границы, в том числе и в национальный лососевый фьорд. Более 4500 норвежцев, включая парламент саамских народов, представителей организаций "Молодые друзья Земли Норвегия", "Природа и молодежь", и многие другие поставили свои подписи под петицией протеста, которая была проигнорирована правительством королевства.
Отец Рубена Оддекалва, легендарный норвежский эколог и эксперт, вечный enfant terrible для норвежских властей, руководитель «Союза охраны природы Норвегии» Курт Оддекалв посетовал на то, что сегодня экологи Королевства находятся на грани уничтожения: «Государство пользуется тяжелой ситуацией, чтобы еще больше осложнить существование неугодных им оппозиционных экологов, которые открыто критикуют решения Правительства Норвегии, наносящие серьезный вред экологии страны».
Тревогу отца и сына Оддекалвов разделяет Эрик Ларсен, советник парламента саамских народов Норвегии. Он с горечью рассказывает, что проблемы, поднимаемые саамами, не интересуют мейнстримные СМИ и не транслируются никем, кроме низкотиражных местных изданий - получается, что саами жалуются сами себе. Саамский парламент, в отличие от национального норвежского парламента - стортинга - не имеет официального статуса, и принятые им документы носят не нормативный, а рекомендательный характер. Вообще саамский парламент стоит хоть один раз увидеть, чтобы на его примере понять всё лицемерие буржуазной системы. Можете погуглить. Это огромное здание (по величине оно вполне сравнимо с Европарламентом), там работает огромный аппарат, но реальных полномочий у этой конструкции, призванной олицетворять представительную демократию, нет. Он избирается самими саамами, никак не зависит от парламента в Осло, формально саами имеют солидное представительство, а на деле нет. По закону правительство обязано интересоваться мнением саамов, но права вето они не имеют, их роль чисто консультационная. А право вето бы очень не помешало - например, в том же вопросе выброса отходов (в мире всего две страны не соблюдают запрет на загрязнение вод отходами - Норвегия и Турция), а также в вопросе сокращения оленеводческих пастбищ, от которых регулярно отрезаются куски под хозяйственные нужды.
Океанолог и научный руководитель Фонда защиты китов Владимир Латка заметил, что в стремлении за наживой норвежское правительство всегда волюнтаристски вмешивается в экосистему: очень пугает его план разместить рыбоводческие фермы под уникальным птичьим базаром Склинна, например.
Торд Бьорк, знаменитый шведский эколог, политик, сопредседатель Европейского Социального Форума и руководитель Союза зеленых Швеции подчеркнул, что шведы встретили пандемийный кризис «обнажёнными» и беззащитными - тотальная приватизация, проведенная шведскими правительствами (что либеральными, что социал-демократическими), лишила страну продовольственной безопасности, а в условиях карантина привела и к дефициту продовольствия - сегодня 120 муниципалитетов вынуждены начать самим выращивать картошку и другие овощи.
Не секрет, что у скандинавских общественников, политиков, журналистов почему-то весьма идеалистические представления о состоянии дел в России, - взять хоть экологию, хоть независимую журналистику, хоть политические реалии. В один голос они утверждают, что в России экологическая ситуация лучше, воздух чище, леса зеленее, а реки мокрее. В чем причина такой убеждённости - понять невозможно, но вот и Торд Бьорк сравнивает ситуацию с российскими и шведскими лесами не в пользу шведских: «У вас в России еще очень много диких лесов, а вот в Швеции таковых уже нет. У нас все леса давно «коммерческие», т.е. принадлежат крупным корпорациям, которые производят и продают древесину. Так что у шведов нет никаких прав на шведские леса, это уже совсем не народное достояние».
Феномен Швеции, в отличие от других стран, где экоактивизм практически уничтожен мощной пятой коронавируса - шведские экоактивисты в этом году объединились с борцами за мир, за ядерное разоружение, с пацифистами. Торд Бьорк с изрядной ностальгией вспоминал, как объединялись активисты по разные стороны границ в 1989 году, когда разрешили массовый выезд из СССР в другие страны, и экологи из Мурманска встречались со своими норвежскими коллегами, это был огромный прорыв. А что сегодня? Отношения России и Норвегии, например, и так находятся на точке замерзания, а сейчас под предлогом ковидной инфекции Норвегия ухитрилась закрыть российское консульство. В январе, ещё до начала пандемии, в Европе прошёл крупный Социальный Форум - «анти-Давос», на котором резко критиковался «зелёный сдвиг» как попытка корпораций сделать бизнес на «зелёной экономике», как фарс, который миру подсовывают давосские воротилы. Под убаюкивающее бормотание о «зелёной экономике» правительство Швеции увеличивает свой оборонный бюджет на 85% для наращивания боевого присутствия в арктическом регионе, так что экономика получается не совсем зелёная, а, скорее, цвета хаки.
Ваша покорная слуга на это заметила, что в том «коронавирусном» году практически все государства Баренц-региона обновили свои арктические стратегии - во всех странах этот «апгрейд» проделан с милитаристским акцентом, и стратегии вышли не столько природоохранными, сколько именно военными и политико-идеологическими. Везде призывается к «сдерживанию России», Россия обозначена как главный стратегический противник; везде, вслед за США, призывают к блокаде Северного морского пути как «экологически сомнительного проекта», и только Российская Федерация своей новой Арктической стратегией, подписанной Президентом Путиным в начале ноября, провозглашает дух мирного сотрудничества в Арктике по всем международным проектам.
На проводе - Дания. Микаэл Хертофт, международный секретарь датской Красно-Зелёной коалиции, довольно бойко говорит по-русски: изучал русский язык и работал практически по всей территории Советского Союза - и в России, и на Кавказе, и в Казахстане, и на Украине. Красно-Зелёная коалиция - это датская левая партия, которая исторически была учреждена коммунистами, левыми и рабочими социалистами и зелёными, но сейчас выступает как независимая партия. На последних парламентских выборах Красно-Зелёные получили почти 8% голосов избирателей и сформировали в национальном парламенте - фолькетинге из 179 депутатов - фракцию из 13 человек.
По словам Хертофта, недавно Дания приняла новый закон об изменении климата, а в прошлом году стратегия снижения выбросов СО2 на 70% получила одобрение парламентского большинства. Рамочный закон принят вместе с сопутствующими - о выбросах мусора, регулировании промышленности и транспортной сферы. В целом экологическая нормативная база подвергается сегодня кардинальным изменениям. Как и в Швеции, пандемия пагубно сказалась на датской продовольственной безопасности - Дания по-прежнему экспортирует в другие страны мясо, но корма для коров, сою и массу других продуктов приходится импортировать - из Латинской Америки, например.
Не обошёл вниманием датский коллега и нашумевший сюжет о варварском убийстве миллионов норок, совершенном по распоряжению датского социал-демократического правительства. По утверждению датского Минздрава, 25% сотрудников норковых звероферм оказались заражены ковидом, на основании чего был сделан вывод о необходимости истребления всех без исключения особей. Основные пострадавшие - Россия и Китай, главные импортёры датских норок и изделий из них. .«Такие вопиющие и чудовищные факты, как, например, убийство миллионов норок в Дании, должны становиться достоянием гласности и не оставаться безнаказанными – общественность должна знать об этом и пытаться своевременно реагировать и пресекать такого рода жестокость, возведенную в ранг государственной политики Дании и происходящую, якобы, с согласия нашего народа», - отметил эксперт.
По словам Микаэла Хертофта, независимым датским экологам трудно противостоять влиятельным промышленному и сельскохозяйственному лобби. 50% датских земель отданы под сельское хозяйство, коммерческое использование. Лоббисты влияют не только неформально, но и вполне официально: богатейшая общественная организация «Устойчивое сельское хозяйство» выступает как инструмент лоббирования интересов сельхозпроизводителей.
Океанолог и научный руководитель Фонда защиты китов Владимир Латка спросил датского коллегу о феномене гриндадрапа – ежегодной варварской бойне китов, гринд и других дельфинов на Фарерских островах. Если раньше эта традиция была связана с необходимостью населения добывать себе пропитание, то сейчас приняла характер жестокой и бессмысленной народной забавы, происходящей на глазах у людей, с активным участием детей и подростков, с явным пренебрежением к нормам европейской общественной морали. И хотя масштабы этой бойни (по данным Латки, на Фарерах в среднем 706 особей китов в год) несравнимы с коммерческим выловом и истреблением китов (даже в принадлежащей Дании Гренландии китов истребляют на порядки больше, одних нарвалов по полтысячи в год), только на Фарерах мы наблюдаем столь жестокое кровопролитие, средневековое варварство производит жуткое впечатление. Микаэл Хертофт заметил, что Фарерские острова имеют определенную автономию от Копенгагена, и там свои порядки.
Хорошо известный в России, популярный финский политик, журналист и правозащитник Йохан Бекман рассказал, что экология, с одной стороны, в центре внимания финского правительства - уделяется большое внимание проблемам изменения климата, «зелёной энергетике», - с другой стороны, представление о Финляндии как о «самой чистой стране на планете» сильно преувеличено. Среди членов финского правительства много выходцев из партии зелёных, в том числе министр иностранных дел и министр внутренних дел. Оппонируют им евроскептики - партия «Истинные финны», а также многочисленные левые организации, антиимпериалистические силы. В правительстве зелёные занимают резко антироссийские позиции, выдвигают к России массу необоснованных претензий. Крайне политизированные дискуссии идут и по Северному потоку-2, и по проекту российско-финской атомной станции «Ханхикиви-1», и чаще всего слышны антироссийские заявления.
Финляндия до сих пор расхлёбывает последствия крупнейшей шестилетней давности экологической катастрофы в истории страны - утечки сточных вод, содержащих высокие концентрации никеля и урана, с шахты Талвиваара по добыче никеля на востоке Финляндии в граничащем с Карелией регионе. Любопытно, что сам концерн «Талвиваара» рассматривался как локомотив экономического и политического развития Финляндии. На него возлагались огромные надежды в связи получением лицензии на разработку урановой руды, что, как мечтали финские политики, должно было сделать страну энергетически независимой державой. После катастрофы общественное движение STOP Talvivaara выдвинуло требование закрыть рудник, акции протеста проходили по всей стране. Суд признал руководителей горнодобывающей компании Талвиваара виновными в совершении серии экологических преступлений и наложил на компанию крупные штрафы. Лицензия на добычу урана у компании была отозвана.
Йохан Бекман по-разному воспринимает экологические движения и организации - по его мнению, Гринпис занимается провокационной деятельностью, что в Финляндии, что в России. Надо признать, в своих выводах господин Бекман не одинок). Что касается финских экоактивистов, то в ковидный год им житья совсем не стало - государство усиливает полицейские меры против тех, кто, по мнению властей, «суёт нос не в своё дело» - недавно, например, арестовали активиста, который брал пробы воды. С точки зрения Йохана Бекмана, российская пресса в принципе гораздо более свободна, чем финская, и в частности, СМИ, затрагивающие природоохранную тематику.
Генеральный директор Независимого информационного агентства (НИА) Виктор Исаев поделился новостью: компания Норникель объявила о закрытии никелевого производства в Никеле и медного производства в Мончегорске. С точки зрения экологии, новость, безусловно, отрадная, теперь главное, чтобы от закрытия градообразующих предприятий не пострадали люди, которых нужно обеспечить работой.
Все участники Форума в один голос говорили: для того, чтобы пробить брешь безмолвия и замалчивания, эффективно пресекать попытки нанесения вреда экологии Баренцева региона правительствами и бизнес-корпорациями наших стран, нужна единая медиа-платформа, единая площадка для координирования усилий журналистов и экологов. Такой площадкой должна стать учрежденная нами Международная ассоциация независимых экологов и журналистов стран Баренцева региона BRIES (Barents Region Independent Ecology Society) - по-русски читается как БРИЗ. Надеемся, что БРИЗ подует в сторону взаимопонимания и сотрудничества всех, заинтересованных в чистоте окружающей нас природы.
|
|
