Знаю, что этот текст многим не понравится, однако он был мной произнесён 7 ноября на Плехановских чтениях в Ленинграде и обсуждается, ибо он о насущных проблемах сегодняшнего дня.
Возвращаемся к дискуссиям столетней давности
Сегодняшние дискуссии внутри российского комдвижения и поиск оптимальных форм взаимодействия оказываются удивительным образом зарифмованы со спорами столетней давности, ведшимися внутри Коминтерна под идейным лидерством Советской России. Напомню, если в 20-е годы лидеры Коммунистического Интернационала настаивали на кристаллизации единых национальных компартий и их большевизации, то к середине 30-х годов международная ситуация диктовала необходимость укрепления антифашистских фронтов.
2019 год ознаменовался важным для российской коммунистической оппозиции и всей российской левой событием - две заметные на политическом поле непарламентские коммунистические партии провозгласили курс на объединение: одна – старейшая компартия на постсоветском пространстве, Российская Коммунистическая Рабочая Партия (РКРП), другая - самая молодая из российских компартий, Объединеннная Коммунистическая Партия (ОКП). Российская коммунистическая оппозиция отличается многоликостью и дробностью, но автор исходит из того, что крупных компартий на данный момент четыре: парламентская и самая крупная КПРФ, полупарламентская «Коммунисты России» и две непарламентские, РКРП и ОКП. Автор также исходит из того, что коммунистическая многопартийность в постсоветской России возникла и развивалась в ходе объективных исторических обстоятельств, и является вполне закономерным явлением: как правило, в тех странах, где одна коммунистическая партия, она же и обладает монополией на власть.
Стратегическое объединение, курс на которое практически одновременно объявили съезды РКРП и ОКП, стало предметом широкого обсуждения в левой среде, сразу обретя как своих «скептиков», так и своих «болельщиков». Не секрет, что, невзирая на принятые в результате демократических процедур решения, и внутри самих партий - потенциальных партнёров по объединению - существуют разные настроения, и решения, хоть и приняты большинством голосов делегатов съездов, отнюдь не были монолитными и консенсусными. Многие коммунисты полагают, что более эффективной и политически оправданной в нынешней ситуации кризиса партийной системы в целом и левого движения в частности была бы тактика единого левого, коммунистического фронта, заключения союзнических соглашений между партиями, соглашений о единстве действий и т.п. Другие наоборот, считают, что опыт Форума левых сил, громко заявившего о себе в начале 2010-х годов, оказался неудачным: рыхлая, аморфная структура Форума позволила антикоммунистическому буржуазному государству расколоть даже такое нежёсткое объединение коммунистов и левых, используя метод «кнута» и «пряника» - запугивания и репрессий против наиболее твёрдых оппозиционеров и заигрывания и даже подкупа наименее радикальных и принципиальных участников Форума. Атмосфера жёсткой политической реакции, воцарившаяся после так называемого «Болотного процесса» и разгрома наиболее дееспособной части российской политической оппозиции, и отсутствие опыта работы в таких условиях предопределили неуспех Форума и его постепенное исчезновение как самостоятельной и значимой площадки для консолидации левого крыла оппозиции.
В то же время, хотя политический кризис и пагубно сказался на состоянии и деятельности буквально всех без исключения российских коммунистических партий, ни одна из них не прекратила существования. Объединенная Коммунистическая Партия, чей учредительный съезд прошёл в марте 2014 года, за короткое время создала региональную сеть партийных комитетов, выступила инициатором создания Антифашистского штаба помощи народным республикам ДНР и ЛНР, обросла широкой сетью международных контактов.
Было бы наивным полагать, что декларированный двумя партиями процесс объединения будет линейным и беспроблемным, тем не менее, следует откровенно признать: за полтора года, прошедшие после съездов обеих партий, РКРП и ОКП достигли весьма скромных успехов, и было бы большим лукавством обвинять в этом внешние силы и внешние обстоятельства. Для того, чтобы проанализировать причины объективных и субъективных проблем и трудностей, с которыми они столкнулись, следует оценить, с чем, собственно, обе партии подошли к объединению.
Ни ОКП, ни РКРП на сегодняшний день не обладают региональной структурой, позволившей бы им стать партиями федерального уровня. Дело не столько в наличии региональных и местных отделений в большинстве субъектов федерации (у ОКП, например, они в половине российских регионов имеются), сколько в том реальном политическом влиянии, которое партии могут оказывать на общероссийскую и региональную политику. Обладая весьма скромными медиа-возможностями и практически не обладая хоть сколько-нибудь устойчивой материально-технической базой, влиять на текущую политику весьма затруднительно. Что до членской базы, то костяк большинства региональных структур РКРП, существующей с осени 1991 года, формировался ещё в 1990 – начале 2000-х годов; отделения ОКП, напротив, сформированы в последние годы (примерно наполовину из бывших членов КПРФ, сознательно вышедших из зюгановской партии или исключенных из неё), но применительно ни к одному региону нельзя говорить о наличии разветвлённой структуры городских и районных комитетов ни у той, ни у другой партии, а региональные отделения представляют собой обычно немногочисленные группы активистов. Наличием сотни и более активистов обеих партий могут похвастаться лишь две российские столицы, Москва и Санкт-Петербург, в других регионах партийные отделения меньше. В целом ряде регионов отделения ОКП и РКРП весьма активны, и их деятельность на слуху, тем не менее, возможностью на равных конкурировать с системными партиями они не обладают. Кроме того, отсутствие государственной регистрации (ОКП пока так и не удалось выиграть затяжную борьбу с Министерством юстиции, которое многократно отказывало партии в юридическом признании, РКРП была лишена регистрации в судебном порядке уже несколько лет назад, а недавно регистрации лишили и запасной интерфейс РКРП - РОТ ФРОНТ) не позволяет обеим партиям самостоятельно участвовать в выборах как избирательным объединениям. Представители ОКП и РКРП имеют возможность баллотироваться в качестве независимых одномандатников (там, где это возможно), либо договариваться с другими партиями о выдвижении от них, что означает лишение обеих партий политической субъектности в ходе избирательных кампаний.
Организационная слабость региональных структур обеих партий служила одним из аргументов в пользу объединения - при грамотном подходе может получиться эффект взаимодополнения. Но как гласит восточная пословица, если сложить вместе несколько кошек, совсем необязательно получится тигр. У партийных организаций РКРП и ОКП на местах есть опыт взаимодействия, где-то более удачный, где-то менее, но синергетический эффект неочевиден.
Между тем, у обеих партий есть опыт интегрирования представителей общественных и гражданских движений, марксистских групп, профсоюзов, молодежных организаций и даже протопартий на индивидуальной и коллективной основе. Так, например, в состав ОКП на разных этапах вливались Революционная Рабочая Партия (РРП), РКП – КПСС, движение «Трудовая Россия», Новое Коммунистическое Движение, профсоюз трудящихся мигрантов и др. РКРП создавала РОТ ФРОНТ не только для того, чтобы перехитрить Минюст, но прежде всего для того, чтобы вобрать в орбиту своего влияния непартийные коммунистические элементы.
В отличие от зюгановской КПРФ, живущей за счёт налогоплательщиков, ежегодно получающей миллиардные суммы государственного финансирования, и партий, существующих как коммерческие проекты, РКРП и ОКП не располагают широкими финансовыми возможностями и не имеют постоянных "спонсоров", основной источник поступления финансовых средств - партийные взносы и пожертвования самих же активистов партии. Это, с одной стороны, избавляет партии от обвинений в ангажированности, продажности, коррумпированности, с другой стороны - сильно ограничивает реальные возможности осуществления уставной деятельности, пропаганды своих идей.
Без сомнения, обе партии не являются искусственными образованиями, чьими-то проектами, а выросли снизу, на идеологической основе. РКРП была первой компартией, сформировавшейся на постсоветском пространстве, за полтора года до учреждения КПРФ. Обе партии позиционируют себя как марксистско-ленинские, при этом налицо целый ряд различий как программного характера (для сверки программ в преддверии потенциального объединения была создана специальная совместная комиссия), так и стилевых, субкультурных, связанных с особенностями их становления и деятельности. Если РКРП воспринимается как компартия, тяготеющая к сталинизму, то ОКП сознательно объявила себя партией, в которой одинаково комфортно будут себя чувствовать коммунисты всех идеологических направлений (коммунистический идеологический спектр весьма широк и разнообразен). В реальности работа совместной программной комиссии, вначале буксовавшая, сейчас в основном закончена, что свидетельствует о том, что опасения из-за идеологических расхождений были сильно преувеличены. Не вдаваясь в подробности работы комиссии, могу лишь сказать, что основные сложности во взаимопонимании возникают не из-за программных расхождений, а из-за практического применения партийных программ. Кроме того, уже в ходе выработки объединительной платформы более существенными показались не программные, а уставные различия, отражающие несколько разные подходы к внутрипартийной демократии.
Не стоит отрицать реальных различий в оценках тех или иных страниц истории советского прошлого, тех или иных исторических персонажей, опыта строительства социализма в нашей стране и других странах, откуда произрастают и различия в оценках реальных и потенциальных политических союзников, разные взгляды на выбор тактических попутчиков и границы политических компромиссов. Зачастую звучат взаимные упрёки, с одной стороны - во всеядности, с другой стороны - в сектантстве. Однако, гораздо большим препятствием к объединению являются не зафиксированные программные расхождения, а различия политических традиций, сложившихся в партиях, индивидуальные трактовки отдельными лидерами и активистами партий программных положений и установок, зачастую проявления догматизма и нежелание слушать друг друга. Снять такие разногласия формально, с помощью арифметического большинства при голосовании невозможно.
Немаловажный вопрос, который каждая из партий сегодня решает по-своему - соотношение парламентских и непарламентских (применительно к внесистемным РКРП и ОКП, наверно, будет уместнее говорить об электоральных и неэлекторальных) методов борьбы. По не вполне понятным причинам РКРП, даже обладая законным правом выступать в качестве избирательного объединения (в лице РОТ ФРОНТа), зачастую пренебрегала этой возможностью (во многом именно из-за этого была лишена государственной регистрации, не пройдя через оговоренное для политических партий федеральным законодательством количество избирательных кампаний). В этом отношении РКРП является полной противоположностью КПРФ, существующей в настоящее время исключительно в качестве отлаженного электорального механизма, позволяющего поддерживать партию на плаву и обеспечивать её ресурсами.
Когда обе партии инициировали объединительный процесс, существовало опасение, что даже в том случае, если удастся снять все разногласия на уровне руководства партий, в регионах из-за неравномерности развития партийных структур, отсутствия достаточного опыта совместной борьбы, личностных амбиций процесс объединения будет стопориться. В реальности всё оказалось наоборот - на местах зачастую договориться о взаимодействии проще, а опыт политических коалиций в регионах складывается, как правило, безболезненней, чем в федеральном центре.
Для того, чтобы объединение партий дало синергетический эффект, речь должна идти именно о равноправном слиянии, а не о завуалированном поглощении, о суммировании достоинств обеих структур, а не об умножении, удвоении недостатков. Неприемлем шантаж, выдвижение сторонами заведомо невыполнимых условий. По тому, чем обе стороны обуславливают объединение, можно судить о серьёзности намерений. К сожалению, иногда складывается впечатление, что у одной из сторон желание настоять на своём в мелочах сильнее общего настроя на объединение.
Не секрет, что, выступая с инициативой объединения партий, многие из нас были вдохновлены примером Непала, когда в начале 2018 года две крупнейшие и авторитетнейшие компартии страны, входящие в правящую коалицию - Коммунистическая партия Непала (объединённая марксистско-ленинская) и Коммунистическая партия Непала (Маоистский центр) - объединились в Непальскую Коммунистическую Партию. Непростой процесс объединения двух партий, которые раньше были разделены идейными противоречиями и различными методами борьбы, завершил Объединённый координационный комитет после восьми месяцев «переходного периода». Обе организации-предшественницы самораспустились, уступив место новой объединённой партии.
Являясь ведущей политической партией в стране, НКП сегодня уверенно контролирует законодательную власть в центре и на местах. Ей принадлежат 174 из 275 мандатов в Палате представителей, 42 из 59 мест в Национальном собрании и большинство в шести из семи провинциальных законодательных органов. Председателями партии являются Кхадга Прасад Шарма Оли (премьер-министр Непала с 15 февраля 2018 года, бывший лидер Коммунистической партии Непала (объединённой марксистско-ленинской) и Пушпа Камал Дахал, известный как Прачанда (бывший председатель Коммунистической партии Непала (Маоистский центр). В Центральном Комитете новой партии 241 член ЦК представляет бывшую Компартию Непала (объединённую марксистско-ленинскую) и 200 — Кoмпартию Непала (Маoистский центр). Старшим руководителем НКП стал Махдав Кумар Непал, бывший премьер-министр страны. В распределении государственных постов и должностей также стараются соблюдать паритет. Но отнюдь не баланс представительства является главной проблемой в многотрудном деле объединения партий. Как сказал мне премьер-министр страны, бывший лидер Коммунистической партии Непала (объединённой марксистско-ленинской) Кхадга Прасад Шарма Оли, с которым мы встречались в Катманду в мае 2018 года, то есть сразу после объединительного съезда партий, объединить партию парламентской демократии с партией вооружённой партизанской борьбы очень сложно - различается сама природа этих объединений. Ещё несколько лет назад две непальские компартии выясняли между собой отношения с оружием в руках, потом консолидировались в единый антикапиталистический фронт, а сегодня их представители уже работают вместе в парламенте и правительстве как единый организм.
Нам, в России, одновременно и легче, и трудней. С одной стороны, РКРП и ОКП не были поставлены в жёсткие условия вооружённой борьбы, всегда были союзниками и выступали как братские партии, с другой стороны, до завоевания власти по примеру непальских товарищей нам ещё очень далеко. Ведь реальное объединение двух близких по духу компартий произошло только после того, как они получили в свои руки всю полноту власти в стране.
Перед российской оппозицией пока что стоят другие задачи. Ориентация на объединительные процессы и преодоление коммунистической многопартийности единственно верной, но речь не должна идти об объединении ради объединения, особенно - ради механического объединения, не приумножающего в итоге потенциал его субъектов. Какая тактика в итоге окажется более результативной - слияние партий или консолидация коммунистических и левых партий и движений в единый фронт, покажет время - оценить это возможно только эмпирическим путём, только изнутри процесса, а не извне.
|
|
|
Рейтинг: 2.33, Голосов: 36
|
|
|
