8 октября в Мосгорсуде под председательством В.А. Полыги прошло заседание по рассмотрению иска Ю. Мухина и В. Парфёнова к мэру Москвы С. Собянину с исковым требованием признать нарушением прав истцов на жизнь и медицинскую помощь положения указов Мэра о самоизоляции и ношении масок.
Я думаю вам не надо сообщать, каким решением суда закончилось дело? Я прямо с этого начинаю, поскольку вы, возможно, ожидали чего-то другого, но в так сказать, «судах» России другого не бывает, хотя мы честно пытались сделать всё, чтобы опровергнуть эту истину.
Что было интересного?
Поскольку мы уточнили наш иск (см. http://www.ymuhin.ru/node/2229/vy-ne-sudya), то Административный ответчик, во первых, подал дополнение к уже поданным возражениям административного ответчика (см. там же). В дополнении Ответчик сообщил:
«Административный ответчик, ознакомившись с уточненным административным исковым заявлением, поясняет следующее.
- Федеральное законодательство допускает введение ограничений на проведение массовых мероприятий.
Нормы Федерального закона от 21 декабря 1994 г. № 68-ФЗ «О защите населения и территорий от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера» (далее также - Федеральный закон «О защите населения») являются специальными по отношению к положениям Федерального закона от 19 июня 2004 г. № 54-ФЗ «О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях».
Установленные Федеральным законом «О защите населения» нормы регулируют общественные отношения в области защиты здоровья и жизни граждан. Какие-либо исключения из правового регулирования указанного закона в части проведения публичных мероприятий законодательством не предусмотрены.
Предоставление права на ограничение доступа людей на территорию, на которой существует угроза возникновения чрезвычайной ситуации, подразумевает наличие полномочий на ограничение проведения массовых (в том числе публичных) мероприятий.
Таким образом, вопреки доводам административных истцов действующее законодательство позволяет вводить ограничения на проведение массовых мероприятий по основаниям, указанным в Федеральном законе «О защите населения» при введении режима повышенной готовности.
- 2. Административный ответчик наделен полномочиями на издание правовых актов, обязывающих граждан использовать средства индивидуальной защиты.
Согласно статье 10 Федерального закона «О защите населения» Правительство Российской Федерации устанавливает обязательные для исполнения гражданами и организациями правила поведения при введении режима повышенной готовности или чрезвычайной ситуации (пп. а. 2).
В соответствии с подпунктами «а», «б», «в» пункта 3 постановления Правительства Российской Федерации от 2 апреля 2020 г. № 417 «Об утверждении Правил поведения, обязательных для исполнения гражданами и организациями, при введении режима повышенной готовности или чрезвычайной ситуации» при введении режима повышенной готовности или чрезвычайной ситуации на территории, на которой существует угроза возникновения чрезвычайной ситуации, или в зоне чрезвычайной ситуации граждане обязаны:
- соблюдать общественный порядок, требования законодательства Российской Федерации о защите населения и территорий от чрезвычайных ситуаций, о санитарно-эпидемиологическом благополучии населения;
- выполнять законные требования (указания) руководителя ликвидации чрезвычайной ситуации, представителей экстренных оперативных служб и иных должностных лиц, осуществляющих мероприятия по предупреждению и ликвидации чрезвычайной ситуации;
- использовать средства коллективной и индивидуальной защиты при получении инструкций (указаний) от уполномоченных должностных лиц.
Кроме того, указ Мэра Москвы от 5 марта 2020 г. № 12-УМ являлся предметом проверки Московского городского суда по делу № За-3877/20. В решении от 28 апреля 2020 г., вступившим в законную силу 23 июля 2020 г., сделан вывод о наличии достаточных полномочий и компетенции Мэра Москвы для издания данного указа, а также о соблюдении процедуры его принятия.
Также в рамках дела № За-3980/2020 Московским городским судом установлено, что положения указа в части необходимости использования средств индивидуальной защиты органов дыхания и рук приняты в пределах компетенции Мэра Москвы с соблюдением порядка принятия нормативного правового акта.
Таким образом, вопреки доводам административных истцов действующее законодательство позволяет обязывать граждан использовать средства индивидуальной защиты по основаниям указанным в Федеральном законе «О защите населения» при введении режима повышенной готовности.
Учитывая вышеизложенное, административный ответчик
ПРОСИТ:
отказать в удовлетворении заявленных требований в полном объеме.
Представитель Мэра Москвы С.А. Гоголь».
Соответственно, представители Ответчика (их уже было двое) настоял на своём ходатайстве о прекращении дела (см. там же).
Что тут надо учесть.
Что такое иск? Ну, к примеру, ваш сосед по даче залез на ваш участок своим забором, вы начали ему доказывать, что он неправ, а он вам - что имеет право, договориться стороны не смогли и вы обращаетесь в суд с иском – с исковым заявлением. А в исковом заявлении вы обязаны изложить исковое требование, оно же - предмет иска. А что это?
Это, во-первых, просьба к суду о том, чтобы судья признал вашу правоту в споре о праве на спорную землю, и, во-вторых, заставил соседа восстановить ваши права. Судья должен выслушать ваш спор с соседом, признать или не признать вашу правоту, и если он её признает, то приказать соседу убрать забор с вашей земли.
Вы не можете просить суд просто убрать забор, поскольку возникнет. вопрос: а в связи с чем это вам захотелось? Только выслушав ваш спор и признав вашу правоту, суд может восстановить ваши права. Без этого спора нет искового требования – нет предмета иска.
Надеюсь вы поняли смысл того, что такое исковое требование?
И я задаю представителям Ответчика вопрос: что вы считаете предметом настоящего иска? И представителей… тут же заклинило – они не могут ответить на вопрос, без ответа на который им вообще нечего делать в этом процессе. И представители Ответчика начинают говорить, что это типа не имеет отношения к делу. Это как?? Они пришли оспаривать наше исковое требование, но не понимают, о чём оно??
Это такие, блин, юристы готовят Собянину указы!
Судья пошёл к ним на помощь и снял мой вопрос. После чего и началось рассмотрение дела ответчиками (и прокурором), так сказать, «не приходя в сознание».
Выступил с возражением на ходатайство о прекращении дела наш адвокат А. Чернышев, он же ответил на вопросы судьи, но поскольку я не успеваю расшифровать аудиозапись, то, к сожалению, не дам его доводов.
Я тоже выступил с возражением на ходатайство представителей Ответчиков не рассматривать дело, причём, зачитал его и приложил к материалам дела:
«Ходатайство о прекращении производства по делу в рамках статьи 128 КАС РФ не подлежит удовлетворению, поскольку административный ответчик не представил надлежащие доводы для удовлетворения своего ходатайства.
Ваша честь, ещё лет 10 назад я множество раз был ответчиком и истцом в гражданских процессах, порою по два дня в неделю проводя в судах. И когда я прочёл ходатайство нашего Административного ответчика о прекращении производства по данному делу, то даже несколько ошарашился – неужели Дума с тех пор уже успела изменить сами принципы права? Смотрите, ответчик утверждает, что предмет нашего иска как бы уже был рассмотрен двумя предшествовавшими процессами Мосгорсуда. Но какой предмет иска был на этих процессах рассмотрен? По мнению Ответчика, предметом ранее рассмотренных исков являлось, цитирую, «признание недействующими отдельных положений указа Мэра Москвы». И вот это меня ошарашило, поскольку даже на сайте для студентов-юристов поясняется, что исковое требование (его же считают и предметом иска), «это такие требования, когда между истцом и ответчиком возник спор в связи с нарушением или оспариванием субъективного права и стороны не разрешили его без вмешательства суда, а передали на его рассмотрение и разрешение». Предмет иска или исковое требование - это просьба к суду рассмотреть спор о нарушенных правах истца и признать правоту истца, а затем восстановить его права.
И согласно административному праву и сегодня предмет административного иска включает в себя не одну, а две составные части: во-первых, предмет спора, во-вторых, способ защиты нарушенных прав, свобод и законных интересов.
Предметом спора в делах об оспаривании нормативного правового акта обязательно является вопрос – нарушены ли права и свободы истцов оспариваемым властным решением этого нормативного правового акта? Вот пункт 2 статьи 124 КАС: «2. Административное исковое заявление может содержать иные требования, направленные на защиту прав, свобод и законных интересов в сфере публичных правоотношений». То есть, исковое требование или предмет иска не может не включать в себя спор о том, нарушены ли права и свободы истцов и нарушены ли они властным решением незаконно. Без рассмотрения этого спора, у суда нет работы - суду нечего рассматривать, поскольку сама по себе законность или незаконность нормативного правового акта, истцов не касается.
Скажем, указы Мэра попирают права, установленные Конституцией в статье 34, - право на экономическую деятельность. Но суд не имеет права рассматривать наше исковое заявление с таким предметом иска, поскольку мы не являемся субъектами экономической деятельности и наших прав и свобод эти положения указов Мэра просто не касаются.
Таким образом, предметом судебного спора является только вопрос, затрагиваются ли права и свободы истцов властным решением нормативного правового акта – указами Мэра Москвы, и этот спор, соответственно, является первой частью предмета иска, без которой предмета иска не может быть.
А вторая часть предмета иска, да, это способ защиты наших нарушенных прав, свобод и законных интересов, - это наша просьба к суду о «признании недействующими отдельных положений указа Мэра Москвы».
Таким образом, представитель Ответчик, вопреки требованиям гражданского и административного права, считает способ защиты наших прав всем предметом иска – всем исковым требованием.
Вот смотрите, в этом же ходатайстве Ответчик просит суд прекратить производство потому, что указами Мэра, цитирую: «права и законные интересы административных истцов, нарушены не были». А истцы считают, что нарушены. Это спор. Так этот спор суд должен рассмотреть или нет? Если должен, то это и есть основная часть предмета иска, без которой вторая часть не имеет смысла.
В данном иске спор о том, правомерно или нет нарушены права истцов на жизнь и охрану здоровья – это статьи 20 и 41 Конституции России, - соответственно возникает вопрос к Ответчику: а в тех слушаниях дел, на которые ссылается Ответчик, этот спор рассмотрен или нет? Если он не рассмотрен, то тогда в тех процессах рассмотрен иной предмет иска, и статья 128 КАС тут неприменима.
Если там предметом спора был спор о том, признавать ли положения указов Мэра недействующими, то у нас предмет спора – нарушены ли наши права незаконно.
Рассмотрим пример. Допустим Мэр Москвы издал указ, запрещающий москвичам обращаться в суды с оспариванием его указов, и тут же выскочит какой-нибудь дурак с иском в суд даже не с требованием просто признать этот указ недействующим, а с требованием признать этот указ недействующим потому, что он нарушает, скажем, его право передвижения по Москве, установленное статьёй 27 Конституции РФ. Суд правомерно откажет. И что - этот отказ послужит препятствием для обращения в суд с требованием признать незаконность нарушения конституционного права обращаться в суды, установленного статьёй 46 Конституции РФ: «Каждому гарантируется судебная защита его прав и свобод»? Что - суд откажет потому, что это – рассмотрение права свободы передвижения и рассмотрение права на судебную защиту, - якобы, был «один и тот же» предмет иска??
Но в своём ходатайстве Ответчик, говоря о ранее рассмотренных Мосгорсудом исках, ни слова не сказал о предметах спора в тех предметах иска, то есть Ответчик вообще не сообщил, о каком предмете иска были те суды.
Вообще, ходатайство вызывает определённое удивление. В качестве примера, смотрите, что получается. Истцы в своём иске написали: «Таким образом ограничение нашей свободы могло быть произведено только в условиях чрезвычайного положения, которое вводится Президентом. Никаких иных оснований для ограничения нашей свободы не предусмотрено». А Ответчик в Ходатайстве обосновывает свои доводы прекратить дело следующим, цитирую: «В апелляционном определении указано, что суд обоснованно не применил Федеральный конституционный закон от 30 мая 2001 года №3-ФКЗ «О чрезвычайном положении», на которые ссылались административные истцы, поскольку такие положения на территории города Москвы не вводились». Нас опровергают тем же доводом, которым мы обосновываем иск!
Образно говоря, мы подаём иск, что мэр нанёс нам незаконный убыток в тысячу рублей, а Ответчик просит суд прекратить дело, поскольку, да, мэр нанёс истцам незаконный убыток в тысячу рублей. Это как понять?
Представитель Ответчика указал ещё одно основание - указы Мэра, якобы, перестали действовать и, цитирую: «перестали затрагивать права, свободы и законные интересы административных истцов». Тем самым, спасибо представителю Ответчика - он признал, что когда указы действовали, то они затрагивали права истцов.
Мало этого, с 28 сентября начал действовать новый указ, и главное в другом – действуют указы Мэра или не действуют, не имеет никакого значения, поскольку действует статья 52 Конституции РФ: «Права потерпевших от преступлений и злоупотреблений властью охраняются законом. Государство обеспечивает потерпевшим доступ к правосудию и компенсацию причиненного ущерба».
Отказ суда рассмотреть это дело – это попрание нашего конституционного права в будущем требовать компенсацию за попранные конституционные права.
Я прошу суд отказать Административному ответчику в его ходатайстве о прекращении дела в связи с тем, что ответчик не указал, какие споры, составляющие предмет иска, рассмотрены в приведенных им решениях судов, и в связи с тем, что отказом от рассмотрения дела нарушается конституционное право истцов на получение компенсации причинённого ущерба. Административный истец Ю.И. Мухин».
Судья ушёл на совещание с сами собой, а поскольку, повторю, я передал судье текст своих возражений, то у судьи мои доводы были перед глазами, когда он писал своё Определение. И тем не менее:
«Дело № ЗА-4457/2019
8 октября 2020 года, г. Москва
ОПРЕДЕЛЕНИЕ
Московский городской суд в составе председательствующего судьи Полыги В.А., при секретаре Волковой А.В., с участием прокурора Суржанской М.П., рассмотрев в открытом судебном заседании административное дело по административному исковому заявлению Мухина Юрия Игнатьевича, Парфенова Валерия Николаевича о признании недействующими в части Указа Мэра Москвы от 5 марта 2020 года № 12-УМ «О введении режима повышенной готовности», Указа Мэра Москвы от 8 июня 2020 года № 68- УМ «Об этапах снятия ограничений, установленных в связи с введением режима повышенной готовности»,
УСТАНОВИЛ:
Мухин Ю.И., Парфенов В.Н. обратились в Московский городской суд с вышеуказанным иском.
В судебном заседании представителем Мэра Москвы заявлено ходатайство о прекращении производства по делу в части оспаривания пункта 9.4 Указа Мэра Москвы от 5 марта 2020 года № 12-УМ.
Административные истцы, их представитель против прекращения производства по делу в указанной части возражали.
Прокурор Суржанская М.П. полагала возможным прекратить производство по делу в части.
Разрешая заявленное ходатайство, суд исходит из следующего.
Как следует из материалов дела, решением Московского городского суда от 11 июня 2020 года, вступившим в законную силу, был проверен на соответствие законодательству, имеющему большую юридическую силу, пункт 9.4 Указа Мэра Москвы от 5 марта 2020 года № 12-УМ в редакции Указа Мэра Москвы от 7 мая 2020 года № 5 5-УМ.
В последующем в оспариваемый пункт были внесены изменения, которыми на граждан возложена обязанность с 25 мая 2020 г. использовать средства индивидуальной защиты органов дыхания (маски, респираторы) и рук (перчатки) при нахождении на объектах инфраструктуры железнодорожного транспорта (железнодорожные вокзалы, станции, пассажирские платформы, пешеходные настилы, мосты и тоннели); с 1 июня 2020 г. использовать средства индивидуальной защиты органов дыхания (маски, респираторы) в иных случаях покидания места проживания (пребывания), в том числе в целях прогулки и занятий физической культурой и спортом в соответствии с приложением 8 к настоящему указу, а в случае посещения зданий, строений, сооружений (помещений в них) дополнительно использовать средства индивидуальной защиты рук (перчатки).
Абзацы 1 и 4 пункта 9.4 Указа Мэра Москвы от 5 марта 2020 года № 12-УМ остались без изменения.
Таким образом, на момент рассмотрения настоящего административного искового заявления законность пункта 9.4 Указа Мэра Москвы от 5 марта 2020 года № 12-УМ в части абзацев 1 и 4 была проверена, имеется вступившее в законную силу решение суда по административному спору о том же предмете и по тем же основаниям.
Согласно п. 2 ч. 1 ст. 194 Кодекса административного судопроизводства РФ суд прекращает производство по административному делу об оспаривании нормативных правовых актов, если имеется вступившее в законную силу решение суда, принятое по административному иску о том же предмете.
В указанной ситуации имеются основания для прекращения производства по административному делу в соответствующей части.
На основании изложенного, руководствуясь статьями 194, 198, 199, 214 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации, суд
ОПРЕДЕЛИЛ:
Прекратить производство по административному делу по административному исковому заявлению Мухина Юрия Игнатьевича, Парфенова Валерия Николаевича в части признания недействующими абзацев 1 и 4 пункта 9.4 Указа Мэра Москвы от 5 марта 2020 года № 12-УМ «О введении режима повышенной готовности».
Разъяснить сторонам, что повторное обращение в суд по административному спору о том же предмете и по тем же основаниям не допускается.
На определение может быть подана через Московский городской суд частная жалоба в Первый апелляционный суд общей юрисдикции в течение 15 дней со дня его вынесения. Судья Московского городского суда В.А. Полыга».
Обратите внимание, что в Определение нет ни слова о том, что сказали Чернышев и я – как будто мы вообще ничего не говорили!
Тем не менее, судья дело не прекратил, но и за то – спасибо!
Началось слушание дела, сначала выступил В. Парфёнов:
«Уважаемый суд, я хочу сделать объяснения по поводу доводов, которыми ответчик как бы опровергает наш иск.
Наши права, установленные Конституцией в статьях 20 и 41, согласно статье 18 Конституции, являются «непосредственно действующими» и «обеспечиваются правосудием».
Что касается нашего права на жизнь, установленного статьёй 20, то оно не подлежит никакому ограничению никогда и никем. Что касается нашего права на охрану здоровья, установленного статьёй 41, то Конституция делает единственное исключение из этого положения – в случае чрезвычайного положения, Конституция разрешает президенту ограничить это право, которые установил себе народ России, принимая Конституцию, – это исключение установлено статьями 56 и 88 Конституции РФ.
Всем до единого, представителям исполнительной власти, включая главу правительства России, нарушать права и свободы человека и гражданина, наложением на них обязанности публично-правового характера - не то, что не разрешено, а прямо запрещено.
Административный ответчик пытается обойти эти требования Конституции, назвав нарушение наших прав по-другому - некими «обязанностями публично-правового характера», как бы разрешёнными Мэру Москвы к наложению на граждан. Ответчик написал в возражениях, да ещё и подтвердил написанное позицией Верховного Суда:
«Таким образом, вопреки ошибочному мнению административных истцов, оспариваемыми положениями указов не нарушались права граждан (в том числе граждане не подвергались незаконному «домашнему аресту»), а возлагались на граждан особые обязанности публично-правового характера, включающие в себя так же и ограничения их свободного перемещения».
Да, любое ограничение прав и свобод граждан России действительно является обязанностями публично-правового характера, скажем, всё, возлагаемое судами на граждан в судебных актах, включая наказания по приговорам, как раз и является мерами публично-правового характера, поскольку основано на нормах права. Согласно словарю русского языка Ушакова, «правовой – отражающий нормы права», а нормы права - это прерогатива не исполнительной, а законодательной и судебной ветвей власти - не мэра Москвы, а Государственной Думы и судов.
Поразительно, что Мэр Москвы, начинает свои оспариваемые здесь указы ссылкой на подпункт «б» пункта 6 статьи 4.1 Федерального закона от 21 декабря 1994 г. № 68-ФЗ «О защите населения и территорий от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера». Но уже в пункте 10 этой же статьи 4.1, в подпункте «д» устанавливается обязанность не только Мэра, но даже правительственной комиссии России: «осуществлять меры, обусловленные развитием чрезвычайной ситуации, НЕ ОГРАНИЧИВАЮЩИЕ прав и свобод человека и гражданина…».
Следует особо остановиться на удивительном выверте, так сказать, «юридической» мысли административного ответчика. В Возражении на иск ответчик пишет:
«Административные истцы ошибочно трактуют ч. 1 ст. 56 Конституции Российской Федерации как допускающую ограничения гражданских прав и свобод только при введении чрезвычайного положения.
В соответствии с ч. 3 ст. 55 Конституции Российской Федерации допускается ограничение федеральным законом прав и свобод человека и гражданина только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты, в том числе, здоровья, прав и законных интересов других лиц.
В свою очередь, ст. 56 Конституции Российской Федерации является специальной по отношению к ч. 3 ст. 55 Конституции Российской Федерации нормой регламентирующей особый правовой режим - чрезвычайного положения».
Но ведь из этого как бы следует, что согласно части 3 статьи 55 Конституции РФ, Мэр Москвы, начиная свои указы магическими словами «с целью защиты здоровья, прав и законных интересов других лиц», имеет права нарушить всю главу 2 Конституции РФ. Так, что ли?!
Вот сейчас, с целью удушения свободы слова, государственные служащие объявлены социальной группой, отдельной от граждан России, и получается, что можно издать федеральный закон, в котором провозгласить, что с целью защиты права государственных служащих передвигаться по городам без пробок, разрешается лишать жизни всех граждан, которые государственным служащим мешают проехать. Ведь если следовать утверждению Ответчика о том, что ч.3 статьи 55 разрешает нарушать права человека, установленные Конституцией, то тогда можно нарушать и право граждан на жизнь, установленные статьёй 20 Конституции. А чрезвычайное положение, согласно этому «юридическому» выверту Ответчика, это не исключение незыблемости конституционных прав граждан, а всего лишь один из поводов для попрания прав и свобод граждан в защиту государственных служащих. Так, что ли?
По утверждению административного ответчика – именно так!
На самом деле и юристом не надо быть, чтобы понять, что глава 2 Конституции с самого начала, со статьи 18, устанавливает, повторю, что перечисленные в ней права и свободы являются «непосредственно действующими» и «обеспечиваются правосудием». Непосредственно – это значит без посредников, в данном случае – посредничества дополнительных законов. Вот как изложены права в главе 2, так они и действуют, и так и обеспечиваются судами. Должны обеспечиваться, понятное дело.
А статья 55 Конституции РФ заканчивает перечисление этих конституционных прав и свобод человека и гражданина, указанных в главе 2 Конституции. И статья 55 это перечисление прав заканчивает утверждением, что эти указанные в Конституции права и свободы не являются исчерпывающим списком. И что есть ещё и иные права и свободы, которые так же находятся под защитой Конституции и так же обязаны защищаться правосудием.
Вот эта статья 55:
«1. Перечисление в Конституции Российской Федерации основных прав и свобод не должно толковаться как отрицание или умаление других общепризнанных прав и свобод человека и гражданина.
2. В Российской Федерации не должны издаваться законы, отменяющие или умаляющие права и свободы человека и гражданина.
3. Права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства».
Как можно не понять, что пункт 3 статьи 55 относится не к правам и свободам главы 2 Конституции, а всего лишь к пункту 2 этой статьи 55 – к тем принимаемым в России законам, которые могут затрагивать не вошедшие в Конституции права человека. Причём, если пункт 2 статьи запрещает нарушать права человека во всех типах законов – и в конституционных, и в просто федеральных, то в пункте 3 речь идёт только о ФЕДЕРАЛЬНЫХ законах, то есть законах, не связанных с Конституцией прямо. А это означает, что даже в конституционных законах, имеющих старшинство перед просто федеральными, перечисленные в главе 2 Конституции права и свободы человека нарушаться не могут ни в каких случаях, кроме того единственного случая, который указан в рамках статьи 56 Конституции РФ, - в случае объявления чрезвычайного положения.
То, что творит Мэр Москвы своими законами – это самоуправство, а то, что точно такие меры принимают кое-где и за границей, говорит не о праве Мэра Москвы ограничивать конституционные права граждан России, а о том, что и за границей во главе государств могут быть откровенные кретины.
Посему мы просим суд признать недействующими указанные в заявлении пункты указов Мэра Москвы. Административный истец В.Н. Парфёнов».
А затем с объяснениями выступил я:
«Ваша честь! По уже рассмотренному вами заявлению об отводе вы поняли, что истцы не рассчитывают получить от вас правосудное решение по делу, и ведут дело с целью показать какой размах получило в России попрание элементарных прав человека, установленных Конституцией. Если бы была вероятность получения по этому делу правосудного решения, то мы бы включили в предмет иска нарушение прав человека, установленных не только статьями 20 и 41 Конституции, но и статьёй 22 («Право на свободу»), и статьёй 27 («Право на свободу передвижения») и статьёй 31 («Право мирно собираться») и прочие права, которые были попраны запретами и остановкой общественной жизни и экономики Москвы указами Мэра.
К примеру, суд в подмосковном Протвино 28 апреля отказался штрафовать гражданина за нарушение указа губернатора о самоизоляции, указав, что право граждан на свободу передвижения гарантировано статьёй 27 Конституции РФ, а у губернаторов нет законных полномочий эту свободу ограничивать. И мы тоже могли бы заявить подобное требование, да ещё и сослаться не прецедент из Протвино.
Но чем больше у предмета иска составляющих, тем длиннее материалы дела, тем труднее они для прочтения и понимания простыми гражданами. В связи с этим, при уточнении искового требования мы одновременно и сократили требования до двух понятных каждому прав человека – до его права на жизнь и до его права на медицинскую помощь.
Итак, чем является требование Мэра носить маски и прекратить прогулки для лиц старше 65 лет (в том числе для меня), под угрозой наказания? Чем является запугивание москвичей неизбежностью смерти от коронавируса, если они не будут исполнять эти требования Мэра? Это, ведь, не требования политического характера или требование исполнять закон. Это медицинское вмешательство в жизнь и здоровье каждого москвича, а то, что это вмешательство проводится Мэром под видом заботы о жизни и здоровье москвичей, только лишний раз доказывает, что речь идёт именно о медицинском вмешательстве.
Поясню на собственном примере. Я инвалид третьей группы по сердечно-сосудистой болезни – мне делали операцию на сердце, чтобы предотвратить инфаркт. Наибольшее количество людей в мире и в России умирает именно из-за развития этой болезни. К примеру, в Москве в день умирает от сердечно-сосудистых болезней 61% всех умерших или примерно 180 человек, а от коронавируса на 1 октября 2020 года в день в среднем мирало 19 человек – почти в 10 раз меньше, причём, большинство и из этих 19 как раз и умерло от того же инфаркта, но только типа осложнённого коронаврирусом.
Но самой действенной профилактикой дальнейшего развития сердечно-сосудистых болезней являются прогулки на свежем воздухе – это требует медицина. Конкретного значения длительности прогулок медицина ещё не выработала, чаще всего считают, что в день нужно делать не менее 10 тысяч шагов. Запретив мне делать прогулки и запрещая мне выходить из дому, Мэр Москвы отменил мне те медицинские рекомендации, которые мне сделали врачи, то есть Мэр Москвы произвёл медицинское вмешательство в моё здоровье, чем попрал моё право, установленное статьёй 41 Конституции; «Каждый имеет право на охрану здоровья и медицинскую помощь». И, соответственно, отменив мне медицинские назначения квалифицированных врачей, Мэр попрал моё право на жизнь, установленное статьёй 20 Конституции.
Поймите смысл указа Мэра. Эта эпидемия гриппа, названная COVID-19, считается вызванной разновидностью семейства коронавриусов, названной SARS-COV-2, и является эпидемией очень слабой разновидности гриппа. Скажем, по американским данным по сравнению с эпидемией гриппа 2018 года, смертность от COVID-19 в пять раз ниже, чем от эпидемии гриппа позапрошлого года, к примеру, этот SARS-COV-2 совсем не трогает детей, а позапрошлогодний грипп их убивал. Этот SARS-COV-2 опасен даже не просто для стариков, а только для тех стариков, которые и так имеют смертельные болезни, такую, к примеру, как у меня, и опасен для меня этот грипп тем, что может вызвать обострение моей основной болезни. Но может или нет – это ещё бабка надвое сказала, а вот указ Мэра точно призван вызвать у меня обострение болезни из-за отсутствия прогулок – из-за гиподинамии.
Теперь о масках.
Мы писали в заявлении, что 9 марта 2020 года Всемирная организация здравоохранения выпустила ролик, в котором предупредила, что здоровым людям маски носить нельзя, а 19 марта «Интерфакс», беря интервью в НИИ гриппа Минздрава России (а эпидемия COVID-19 – это ОРВИ, это грипп) со слов исполняющего обязанности директора Дмитрия Лиознова, сообщила, что ношение даже медицинских масок здоровыми людьми в целях защиты от коронавируса бесполезно.
Но те маски, которые мы носим, и которые сегодня изготавливаются правительством Москвы и продаются москвичам по спекулятивным ценам, вначале поступали из Китая, и китайские изготовители честно прилагали к ним предупреждение: ««Маска гигиеническая, не является медицинской защитной маской, и не является хирургической маской. Не стерильна. Маска предназначена для защиты от пыли, тумана, ветра, пыльцы». http://images.vfl.ru/ii/1597007627/9e2f3d1f/31298883.jpg.
От вирусов эта маска ну никак не защищает. Это маска для работников запылённых производств, скажем, для шахтёров. Зачем её носить, если по выше приведенному сообщению Минздрава, даже медицинские маски здоровым людям для защиты от вируса ничего не дают?
Возникает вопрос – кому я должен верить, чтобы защитить свою жизнь? Врачам, профессионально занимающимся борьбой с вирусами, или безграмотным чиновникам, готовящим указы Мэру?
Давайте рассмотрим меня в качестве доказательства и по вопросу ношения масок. Как инвалид-сердечник, я обязан принимать в день четыре типа лекарств – так меня обязали врачи. В том числе и лекарство для предотвращения сердечной аритмии - коронал, но это лекарство одновременно понижает артериальное давление. Однако, понижение у меня артериального давления ниже 100 мм вызывает у меня потерю сознания, и такой случай у меня уже был, правда, это случилось в коридоре больницы, мне тут же оказали помощь и установили, от чего я теряю сознание. Так вот, при ношении таких масок уже при нескольких выдохах, концентрация углекислого газа под маской превышает предельно-допустимые концентрации в несколько раз. Нося эти маски мы, по сути, дышим выдыхаемым воздухом, мы задыхаемся. Кислорода в том, чем мы дышим, перестаёт хватать для жизнедеятельности организма, и организм, чтобы увеличить приток кислорода с кровью из лёгких, облегчает крови течение по сосудам, для чего расширяет во всём организме. Но при этом падает артериальное давление крови. Это установлено доктором Бутейко, который на этом основал свой метод снижения артериального давления – по его методу для снижения давления, гипертоникам необходимо дышать собственным выдыхаемым воздухом, и клиника Бутейко в Москве успешно использует его метод.
Вот и представьте, что я и предписанным врачами лекарством снижаю артериальное давление, и ещё и ношением маски его снижу, и что мне буде толку от того, что я потеряю сознание в общественном месте? Мне прохожие или продавцы сумеют оказать помощь?
У нас подобные случаи скрываются, но вот немецкий врач Бодо Шифман рассказывает: «В автобусе после школьных занятий 6-летняя девочка потеряла сознание. Водитель так и не сняв маску, вызвал скорую, врачи которой на месте сняли маску и подключили девочек к подаче кислорода. К вечеру девочка, не приходя в сознание, скончалась. Ее детский врач сообщил лечащим врачам в больнице, что девочка не страдала никакими заболеваниями и была абсолютна здорова. Предварительный диагноз - отравление углекислым газом, что не является естественной причиной смерти. Ещё утром девочка не хотела садиться в автобус, так как начинала себя плохо чувствовать и задыхаться, надев маску. Уже в предыдущие дни она жаловалась на мерцание в глазах, но ей не разрешали снимать маску. Родители пытались успокоить девочку, купив ей особенно красивую маску»
https://www.youtube.com/watch?v=4iRQFYI906o&feature=youtu.be.
Упокоили навсегда. Так чем ещё является требование носить маски, как не медицинским вмешательством в моё здоровье?
Но любое медицинское вмешательство является вмешательством в наши права на жизнь и медицинскую помощь, установленные статьями 20 и 41 Конституции. Именно поэтому часть 1 статьи 20 Федерального закона от 21.11.2011 № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» установила:
«Необходимым предварительным условием медицинского вмешательства является дача информированного добровольного согласия гражданина или его законного представителя на медицинское вмешательство на основании предоставленной медицинским работником в доступной форме полной информации о целях, методах оказания медицинской помощи, связанном с ними риске, возможных вариантах медицинского вмешательства, о его последствиях, а также о предполагаемых результатах оказания медицинской помощи».
Мэр Москвы не предупреждал москвичей о риске ношения масок против пыли и не получал их согласия на это медицинское вмешательство.
Да, мы знаем и учитываем, что часть 3 статьи 17 Конституции РФ установила: «3. Осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц». Человек, болеющий заразной болезнью, представляет угрозу для права на жизнь других людей, посему, естественно, что его лишают права давать согласия на медицинское вмешательство, и это вписано в пункт 9.2 той же статьи 20 цитированного выше закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»:
«Медицинское вмешательство без согласия гражданина… допускается: 2) в отношении лиц, страдающих заболеваниями, представляющими опасность для окружающих».
Но Мэр Москвы провёл медицинское вмешательство в здоровье людей, не страдающих заболеваниями, представляющими опасность для окружающих, и этим неправомерно попрал их права на жизнь и охрану своего здоровья.
Когда статья 20 Конституции устанавливает, что «каждый имеет право на жизнь», так это каждый гражданин имеет право на жизнь, а не Мэр Москвы имеет право на жизнь каждого москвича. Когда статья 41 Конституции устанавливает, что «каждый имеет право на охрану здоровья и медицинскую помощь», так это каждый гражданин имеет личное и неотъемлемое право определять для себя медицинскую помощь, а не мэр имеет права навязывать гражданам его малограмотные медицинские вмешательства.
Ещё бы куда ни шло, если бы Мэр РЕКОМЕНДОВАЛ носить маски и РЕКОМЕНДОВАЛ сидеть под домашним арестом, тогда бы каждый москвич имел выбор, какие рекомендации выбрать – настоящих врачей или безграмотных составителей указов Мэра. И кто хочет, мог бы ходить хоть в масках, хоть в противогазах (я однажды видел в Москве такого трусливого кретина в противогазе), хоть в водолазном костюме. Но Мэр не рекомендовал, он ПРИКАЗАЛ под угрозой наказания!
И, как и следовало ожидать, результаты исполнения указов Мэра Москвы и запугивания москвичей средствами массовой информации оказались убийственными для москвичей.
Сравним положение в Москве с положением дел в Белоруссии. Это государство находится в том же климатическом поясе с тем же национальным составом населения, что и Москва, но в Белоруссии не вводилось никакое лишение свободы здоровых граждан, никого не заставляли носить маски, в результате, в то время, когда в Москве с начала года по май смертность подскочила на 2,9% по сравнению с прошлым годом, в Белоруссии общая смертность от всех причин за 4 месяца этого года сократилась на 1,5% по сравнению с прошлым 2019 годом.
А на 1 октября в Москве, в расчёте на 100 тысяч жителей «погибли от коронавируса» 41,7 человек, а в Белоруссии от хронических заболеваний с подтвержденным коронавирусом умерли 8,8 человек на 100 тысяч жителей – почти в пять раз меньше, чем от указов Мэра Москвы.
Можно не брать соседние страны, в этом году я жил в Крыму практически июль и август. Так вот, в 2,4 миллионном Крыму с наплывом 1,5 миллиона туристов, все люди просто плюют на все карантинные мероприятия: ни дистанции никто не соблюдают, ни масок практически никто не носит, - даже дураки. Спокойно сидят в переполненных кафе и ресторанах, без жалоб ездят без масок в набитых битком автобусах и даже не морщатся. И в июле в Крыму заболевших с коронавирусом в расчёте на 100 тысяч населения было в 10 раз меньше, чем в Москве, а умерших с коронавирусом было в 50 раз меньше, чем в Москве. А с начала эпидемии COVID-19 число заболевших в Крыму на 100 тысяч населения было вообще в 60 раз меньше, чем в Москве, а умерших в 93 раза(!) меньше. В Крыму нет страха перед коронавирусом, поэтому мизер смертей и заболевших.
И виной этого скачка смертности являются указы мэра Москвы. Требования носить маски и не выходить из дома продолжаются по сей день, а из опубликованных Росстатом чисел смертности следует, что число умерших в Москве за январь-июль 2020 г. - 82444 человек, а за аналогичный период предыдущего года - 70988 человек. Скачок смертности - 11456 человек. Из них на коронавирус списано 4473 человека. И дополнительная смертность в Москве за январь-июль 2020 г. без какого-либо коронавируса составила 6983 человека. https://rosstat.gov.ru/storage/mediabank/qESXsQHc/edn07-2020.htm
Так, кто же эти дополнительно умершие москвичи, которые умерли без положительного теста на коронавирус? Другого ответа нет – это:
- заболевшие и умершие от ношения масок вопреки рекомендациям ВОЗ и Минздрава;
- умершие от отсутствия профилактических прогулок в связи с запретом выходить из дому.
Это указы мэра Москвы привели к дополнительной смертности почти 7 тысяч москвичей.
Административный истец уверяет суд, что «права и законные интересы административных истцов, нарушены не были». Да истцам просто повезло, что они не попали в число тех, кого Мэр Москвы убил своим указами.
Хочу добавить, что в тех странах, в которых имеется хотя бы подобие суда, подобное попрание прав человека находит судебный отпор. Так на Украине Решением Конституционного суда 10-р от 28 августа в котором по просьбе Верховного суда Украины были рассмотрены постановления правительства Украины о введении карантинных мероприятий: «Конституционный Суд Украины отметил, что ограничения конституционных прав и свобод человека и гражданина возможно в случаях, определенных Конституцией Украины. Такое ограничение может устанавливаться исключительно законом - актом, принятым Верховной Радой Украины как единственным органом законодательной власти в Украине; установление такого ограничения подзаконным актом противоречит Конституции Украины».
Как видите, Конституционный суд Украины хотя и не стал отменять постановление правительства Украины о введении карантина ввиду того, что окончился срок его действия, однако Суд воспрепятствовал повторению и появлению подобных постановлений Правительства Украины.
Повторю, мы не опротестовываем право ограничивать те наши конституционные права, который Конституция разрешает ограничивать, мы ищем у суда защиты от нарушения наших прав кем попало – лицами, которым не дано Конституцией право нарушать наши права и свободы, в данном случае – Мэром Москвы.
Посему мы и просим суд признать указы Мэра Москвы недействующими в части ношения масок и изоляции. Административный истец Ю.И. Мухин».
Чернышев к этому добавил ещё доводов, и начались короткие прения.
Знаете, если не вдумываться в то, о чём шла речь, то это был готовый сценарий для какого-то юмористического шоу. Мы им про Фому, они нам – про Ерему! Причём, не могу сказать, что они как-то специально игнорировали наши доводы, на мой взгляд ответчики, прокурор и сам судья просто не понимали, о чём мы говорим. Мы – о нарушении наших прав, они о том, какие замечательные и законные указы даёт мэр. И они ни разу не упомянули о правах, установленных статьями 20 и 41 Конституции, а ведь мы только об этом и говорили. Вообще, было впечатление, что для них все слова - это только звуки, и он не понимают даже их бытового смысла, а тем более, юридического.
Скажем, представительница Ответчика на полном серьёзе сообщила, что наши права не могли быть нарушены, поскольку Мэр не нарушал прав москвичей, а просто задал москвичам правила поведения, при котором ограничиваются их контакты с другими людьми. Я пытался обратить её внимание, что это правила поведения заключённых в тюрьмах, но задавать такие правила может только суд, а не мэр! Судя по глазам над маской, она так и не поняла, о чём я говорю.
Рассказывая, какой замечательный у нас Мэр, она сказала, что его указы призваны защитить жизнь и здоровье москвичей. И это после приведения мною статистических данных о рекордной смертности москвичей и моих попыток обратить внимание на то, что защита собственного здоровья - это наши права и заботы, а не мэра.
Поскольку Парфёнов вопросами пытался заставить ответчиков определённо сказать, что, по мнению юрисконсультантов Собянина, часть 3 статьи 55 разрешает Мэру нарушать все права граждан России, установленные главой 2 Конституции, то представитель ответчика, почувствовав, что тут что-то не так, не стал замахиваться на все права, и «объяснил», что законодательство разрешает Собянину ограничивать не все права сразу, а только определённые. Какое «законодательство»? Представитель ответчика гнал туфту, как на экзамене, - молол те слова, которые оказался способным вспомнить.
Интересно выглядел и председатель как юрист. Парфёнов пытался задать вопрос прокурору (которая два раза минут по 10 что-то бормотала с бумажки в маску про то, какие страшно законные у мэра указы), а Полыга запретил Парфёнову это делать, «авторитетно» заявив, что «вопросы прокурору не задают». Я (не юрист) ему заметил, что прокурор участник процесса, а участникам процесса, согласно кодексу об административном производстве, вопросы задавать можно. Судья опять заявил, что вопросы задаются только сторонам.
Но вот статья 37 КАС РФ «Лица, участвующие в деле»: «Лицами, участвующими в деле, являются: 1) стороны; 2) заинтересованные лица; 3) прокурор…». И статья 45 КАС РФ «Права и обязанности лиц, участвующих в деле»: «1. Лица, участвующие в деле, имеют право: …4) задавать вопросы другим участникам судебного процесса».
Прокурор как бы даёт разъяснения, так почему же ему нельзя задать вопрос, уточняющие его разъяснения? По закону, как видите, можно, но в Мосгорсуде – нельзя!
Ну и, понятное дело, В.А. Полыга отказал нам в иске, взяв себе 10 дней, чтобы придумать, почему он отказал.
Придумает, вернёмся к этой теме.
|
|
