Если бы Джордж Оруэлл, автор угрюмого романа «1984», дожил бы до конца ХХ века, он наверняка написал бы еще более зловещее сочинение над названием «1993». Хотя почему, спрашивается, это должен был сделать англичанин, когда в родном отечестве буквально не продохнуть от мастеров слова и инженеров человеческих душ на самый взыскательный вкус. И, что поразительно, ни один из них такого романа почему-то не написал. Вот такая литературная загадка. Может потому, что в тот исторический момент, когда решалась судьба страны, многие из них, уютно расположившись на гостевой трибуне и опустив вниз большой палец, азартно кричали «Убей!», искренне полагая, что спасают мир от коричневой заразы?
Вообще-то писать о кровавом октябре 93-его нынче не принято, тема не в тренде, а ворошить прошлое и вовсе чревато, но с другой стороны тому роковому октябрю уже больше четверти века, а я не знаю в новейшей истории другого события, которое имело бы такие же разрушительные последствия для жизни миллионов сограждан. Хотя многие считают, что все началось раньше - с перестройки, развала Союза и т.д. Не знаю, не знаю… При всей неустроенности тех лет у граждан оставалась хотя бы надежда, а после рокового октября не осталось и этого.
Я хорошо помню ужас и безысходность тех дней, хотя по моему личному журналистскому календарю уже к середине 92-ого надежды на перемены рухнули окончательно - начался зажим прессы и цензура, с которой я, много лет проработавший фельетонистом, столкнулся вообще впервые! И уже в начале 93-его РТР окончательно выдавило из эфира мой "Фарс-мажор", где "и Ельцин такой молодой, и юный Гайдар впереди". Зато в редакциях стали возникать шустрые товарищи, которые прежде были вообще никем или в лучшем случае ругали капитализм на разных иновещаниях, а теперь вдруг прозрели и сильно полюбили эту общественную формацию.
Правда, Лазурный берег пацаны в ту пору еще не освоили, но в испанской Марбелье особняки уже скупались вовсю, да и вообще ребята быстро смекнули, что счет в хорошем банке куда лучше обкомовского заказа с финской колбасой, так что им было за что шарашить из танковых пушек по живым людям.
Помню горы наглого пропагандистского вранья и негодяев на мосту в кожаных куртках, которые аплодировали каждому удачному залпу по живым людям. Наша приятельница жила в доме у американского посольства, и все окна ее квартиры были прострелены. Она передвигалась по квартире ползком и не пострадала, а ее соседку убили. Просто убили - и все. Потом скажут, что это были снайперы Верховного совета. Но этого быть не могло, их окна выходили на улицу Чайковского, а Белый дом располагается на противоположной стороне. Но тогда спрашивать не рекомендовалось, могли пришить в подъезде и списать на дестабилизацию.
Сегодня можно сколько угодно спорить - кто прав, кто виноват и на ком первая кровь. Но пулять из танковых пушек по собственному парламенту в центре своей столицы?.. Достоевский сказал бы, что именно тогда власть переступила роковую черту между добром и злом. Но Достоевский к тому времени уже умер, а власть таких общечеловеческих тонкостей не различала... Если враг не сдается - его уничтожают, даже если враг - это собственный народ. Сказано было просто и доступно - демократия должны быть с кулаками калибра 125 мм, так что залпы октябрьских пушек сопровождались истеричным чириканьем СМИ о скором приходе красно-коричневых, а тогда все, хана. Понятно, что все эти борцы за демократию в прошлом уютно состояли в КПСС, а теперь вдруг прозрели. Чудо!
Ужас еще и в том, что за годы вранья выросло целое поколение жизнерадостных покорителей айфонов, которые думают что так и надо. Что судьи и оценки покупаются, а кривляющиеся на экране дегенераты - это и есть искусство. А что до расстрела Белого дома, так я уже и такое слышал: всего-то двенадцать залпов, подумаешь, о чем тут вообще говорить! Да и невозможно переубедить тех, кому вбили в голову, что 25 лет назад в Белом доме засели красно-коричневые коммуняки, хотя те самые коммуняки были с обеих сторон баррикад, просто одни из их почему-то назвали себя демократами, и им почему-то поверили. Особенно это касается немалой части так называемой творческой интеллигенции, чья роль в чудовищных событиях 93 года особенно отвратительна.
Говорят, счастливые народы не имеют истории. Правда, у нас история очень даже есть, но, если ее как следует забыть, можно петь и смеяться как дети, и быть абсолютно счастливыми.
|
|
