1 сентября 1984 года.
Типовая пятиэтажная школа в простецком, но уютном московском микрорайоне: красные стены, белые полуколонны, барельефы Пушкина, Толстого, Горького и Маяковского на фасаде. Линейка! В небольшой школьный двор упихнуты все классы. Музыка, гвалт, смех. Накрахмаленные кружевные стоечки, белые гольфы, новые блестящие туфельки с бантиками, коричневые и синие формы, алые галстуки. Долговязые и загорелые старшеклассники. Испуганные перваки. Новенькие ранцы, щегольские «дипломаты», видавшие виды портфельчики. Цветы, цветы, цветы!
Ходуном ходят длинные неровные хвосты, возглавляемые суетливыми нарядными учительницами с белыми картонками на палках — 1 «А», 5 «Б», 8 «В»... За забором — толпа счастливых родителей.
На крыльце — суровая директриса с пучком и мощным бюстом, в костюме цвета генеральского мундира, с микрофоном в руках. Рядом свита: завуч по фамилии Безруков, у которого нет одной ноги; грозная пучеглазая англичанка по прозвищу Рыба; знойная историчка — мечта старшеклассников; пожилая хохотушка-географиня — она же Мальвина за привычку подкрашивать седые волосы чернилами; древняя химичка Серафима (Хиросима) Матвеевна; уже принявший с утра военрук Михал Иваныч Клепиков (Нахал Иваныч Клопиков); деловой трудовик и вечно вялый физрук; толстая вожатая в тесной юбке, не выговаривающая букву «р»: «Тихо, ебята!»
Среди родителей — две милые улыбчивые женщины, одна совсем молодая, другая в возрасте.
— А вы кого провожаете?
— Дочку. А вы?
— И я! Ваша в каком?
— 4 «А». А ваша?
— 7 «А». Покажете свою?
— Вон, в конце почти, черненькая, вертится, как юла, с розовым бантом и розовыми астрами, видите?
— Да, хорошенькая, прелесть!
— Ну и вы свою покажите!
— Она в самом начале, невысокая, волосы русые. Тоже беспокойная, как ваша.
— Не вижу. А в руках у нее что?
— Табличка 7«А»!
Это был мой первый учительский день. И мой самый любимый праздник — навсегда. А тем семиклассникам в следующем году стукнет 50. Мы общаемся до сих пор...
|
|
