Эх, Николай Николаевич...
Я Вас помню очень давно. Со времен конфликта таганковцев с Любимовым, закончившегося расколом — тогда дело дошло до Моссовета, а я там в пресс-службе работала. Лет тридцать назад, получается...
А познакомились много позже. Вы — депутат Московской городской Думы, не бросивший при этом театр, естественно. А я опять в пресс-службе. Брала у Вас первое интервью на новом посту. Вы начали так: «Первым министром культуры Советской республики был Анатолий Васильевич Луначарский, последним — я. Чем очень горжусь».
Потом рассказали о себе: родился в 41-ом, в Одессе, отца убили на фронте, мать повесили. Детдом, потом жил у родни. Я тогда еще подумала: этот человек имеет право на коммунистические убеждения. Нищий сирота, ставший министром культуры великой страны.
Долго разговаривали, уже не по теме, просто так. А потом как-то... подружились, что ли. Помню, однажды в холле поймала на себе одобрительный взгляд, обернулась — увидела знакомый обаятельный прищур, услышала: «Какая вы стильная». От Губенко!
На свое 70-летие он пригласил меня открыткой со смешным стихотворением (не сохранила, жалко). Выклянчила у своего тогдашнего мужа-галериста очень хороший этюд для подарка («Первомай в сельском Доме культуры»), оделась посмелее и отправилась на юбилей. В думской столовой была одна хитрость: одна из её стенок поднималась, и всё вместе превращалось в просторный ресторан. Не для челяди, само собой, — столовую на это время вообще закрывали. Допускались туда только депутаты и верхушка думской администрации.
А я взяла и вперлась. С этюдом. Помню, руководитель аппарата изумленно поднял брови, и депутатша одна демонстративно заговорила с товаркой. А Губенко обрадовался: «Давай, журналисточка, скажи мне слова». Сказала (готовилась!), он улыбался, приобнял, этюд развернул — «Ого!»
С этого момента, кстати, началось мое медленное выдавливание с госслужбы («много себе позволяет», «субординацию не соблюдает категорически»). Следущий шаг — участие в митинге на Болотной — поставил точку в этой части моей биографии. Скоро десять лет, как я оттуда ушла — не устаю Бога благодарить: так бы строем и ходила до пенсии.
Но о чем я?! Губенко же умер. Сегодня. Завтра ему исполнилось бы 79 лет.
Спасибо Вам, дорогой Николай Николаевич.
|
|
