Наш мэр, прямо скажем, не очень харизматичен. В смысле, доверия и симпатии облик его никогда не вызывал. Помню рассказ подруги, телевизионной журналистки, о том, как в самом начале царствования он посещал столичные богоугодные заведения — под камеру, естественно. Типа пытался демонстрировать близость к народу.
Вот заходит он в белом халате со всей своей свитой и телекомандой в больничную палату и спрашивает: «Как вы тут себя чувствуете?» «Плохо мы тут себя чувствуем, — грубо отвечают ему с кроватей. — В больнице мы лежим». Режиссер машет руками оператору — «не пишем, не пишем!» — и все идут дальше. В коридоре сидит грустный дедок в пижаме. «Хорошо ли кормят, дедушка?» — спрашивает Собянин. «Я сегодня голодаю, — шипит дедок, с ненавистью глядя на незнакомого дядьку, — у меня операция завтра». «Не пишем, не пишем», — машет режиссер...
Прошло десять лет. Москвичи его не полюбили — так и остался чужим дядька-то. А после вчерашней новости про предстоящие графики прогулок и спорт в масках стало казаться, что и он в Москве не бывает. И министры его (там, кстати, ни одного москвича) тоже. Потому что мы уже несколько дней как самостоятельно карантин отменили — а он явно не в курсе.
На детских площадках суетится ребятня, кругом полно народу. Самокаты, велосипеды, скейтборды. Шумные компании. Маска с уха свисает — ладно, надену в магазине. Может, это и не очень правильно, но назад дороги нет. То есть представить себе, что через три дня мы вдруг организованно перейдем к тюремной организации собственной жизни, уже невозможно.
Ты бы как-нибудь заехал в Москву что ль, Семёныч.
|
|
