Есть что вспомнить о жизни трудовых коллективов в советское время. Добрую часть жизни я провел в этих коммунах. Знал много не только о людях на своем заводе, работал электриком, к тому же был во главе рабкоровского движения страны. Это было подобие профсоюза, в нем состояло тысячи человек. Рабочие корреспонденты защищали права работника с помощью печати. И получалось. Мне шли письма со всех уголков страны, я ездил в командировки, знакомился с трудовыми коллективами, вникал в разные мелочи. Так уже получилось, что в начале перестройки я был знаком, как никто другой, с большим количеством активных рабочих в нашей стране. Однажды ко мне в цех пришли представители рабочего движения, пригласили работать с ними. И мы стали вместе организовывать съезды, программы. И когда я уже работал в журнале «Советские профсоюзы», мне поступило предложение, помочь реформировать наши профсоюзы. Я вошел в руководство только что организованного ФНПР. Но приспособить советские профсоюзы для борьбы с капитализмом так и не удалось. В этой обойме был единственный боец, председатель Игорь Клочков. Я написал ему свою программу, он промолчал. После этого я уволился. Объяснил, в напечатанной в газете «Труд» статье, причину своего ухода, «Почему я ушел из ФНПР».
Хочу опять вернуться в рабочее прошлое. У нас, на Черемушкинском керамическом заводе, постоянно проходили собрания в цехах и общезаводские. Люди не боялись говорить, критиковать. Начальники и подчиненные не делились на две касты, все были свои, изливали друг другу души. Последний мой директор, Лев Мельников, был местных кровей, его нам назначили, после того, как делегация наших рабочих, в том числе и я, побывала в райкоме. А до этого правил бал пришлый, он не сошелся характером с коллективом. Уже в качестве директора, Мельников пошел с проектом модернизации завода в главк, а начальник выставил его за дверь. Я написал тогда критическую статью в «Московскую правду» и после этого уволили такого начальника московского главка.
Во время перестройки наш завод закрыли, нужны были не рабочие места, а земля для обогащения строительных компаний. До этого Мельников сумел построить многоэтажный дом для заводчан, добиться в области земли для дачных участков. Он сейчас на пенсии, но так и остался для работников директором. До сих пор идут бывшие заводчане к нему в трудную минуту, хотя бы за советом. Часто бывший директор подвозит на своей машине пожилых заводчан до поликлиники, ждет там, пока их примут, чтобы отвезти домой обратно. А тут Мельников заболел, так к нему гурьбой пошли люди в больницу со своими пирожками. Это была большая заводская семья, таких дружных рабочих семей в Союзе было очень много. О нашей я написал документальную повесть «Завод», напечатанную в журнале «Дружба народов». У меня, электрослесаря, была в коллективе своя кличка, «наш корреспондент».
Сейчас молодое поколение, не жившее в те времена, дает единственную характеристику прошлому страны, были очереди в магазины за колбасой, за ширпотребом, плохо одевались и не катались на недельку, покупаться в Турцию. Все это со слов правительственной пропаганды. На самом деле, пели тогда «Не нужен нам берег турецкий..» Купались в своих морях, ездили по бесплатным путевкам. Отдыхали, лечились, находили много новых друзей. Это было лучше нынешнего сайта знакомств. Сейчас колбаса есть, правда в ней сомнительное мясо, а денег у многих даже на нее нет. Половина населения в кредитных долгах. Нужно покупать квартиру, раньше это было бесплатно. Чтобы выжить, многие берут потребительские кредиты до получки.
В результате перестройки, наши предприятия захватили хищники, а работников превратили в рабов. Какой смысл теперь частнику внедрять передовые технологии, рационализировать производственный процесс, если прибыль можно получить за счёт зверской эксплуатации рабочих? Владельцы вообще живут за границей, к производству никакого касательства не имеют и лишь сосут прибыль, оставляют все на назначенного директора-самодура. Вот история про кировский машиностроительный завод "Веста". Директором завода является итальянец, которому рабочие за фашистский стиль управления предприятием дали кличку Муссолини. Этот директор русских считает туземным населением. Фактические з/п у рабочих - 13 000 в месяц. Премии существуют лишь на бумаге. Рабочих постоянно лишают премий, каждый раз находя причины. Дуче ввел порочную практику противопоставления мастеров рабочим. Он заставляет мастеров находить причины, по которым рабочих нужно лишать премий. Если мастер не находит причин для наказания, то его самого лишают надбавки. На своем заводе дуче тщательно отслеживает, любые попытки создать профсоюз и немедленно увольняет тех, кто пытается это сделать
И мастера вынуждены искать любой предлог, чтобы лишить рабочего премии. Не нашёл косяков — сам без премии остался. Часто приходится придумывать мнимые нарушения. Стараются разделить коллектив, приучают стучать друг на друга. И это повсеместно, не только на кировской «Весте». АвтоВАЗ и так далее. Стукачам за подлое дело доплачивают.
Вот на что тратят деньги, которые недоплачивают работникам.
Виктор Вексельберг — коллекция яиц Фаберже за более чем $120 млн.
Михаил Прохоров — баскетбольная команда «Нью-Джерси Нетс» за $200 млн.
Андрей Мельниченко — яхта за $300 млн. Парусный корабль за $400 млн.
Алишер Усманов — самолёт Airbus A340 за $350 млн.
Дмитрий Рыболовлев — дом за $950 млн.
Роман Абрамович — яхта за $800 миллионов. Футбольный клуб «Челси» за $90 млн.
Поговорим об одном из героев из этого списка, Андрее Мельниченко. В погоне за прибылью, он нещадно эксплуатирует рабочий люд, разорил город Киселевск в Кузбассе, вместо шахт стал добывать уголь около крылец самых домов, открытым способом. Всплывает черная пыль, люди задыхаются, детей на улицу нельзя выпустить. Жители даже написали письмо премьеру Канады, чтобы он их принял для постоянного жительства в своей стране. И все эти мучения ради нового чуда света — яхты длиной 143 метра, 8 палуб, высота мачт 90 метров, размер парусов превышает футбольное поле. Настоящий курортный городок на воде, всего то, стоимостью 400 миллионов долларов. Олигарх Мельниченко считает это судно главным достижением своей жизни.
А могло ведь быть в Киселёвске всё иначе. Познакомился я здесь с редким для нашей изуродованной страны, с созидателем, Александром Драничниковым. Увидел то, что он успел создать на родной земле. Он начал свою деятельность горнорабочим, учился, стал директором шахты в Киселёвске. После акционирования предприятия, с согласия коллектива, создал инвестиционную компанию «Соколовская», стал убеждать коллектив, что нужно не только самим хорошо жить, но и другим помогать, давать работу. Добывали уголь, а над лавой пустовала земля: колхоз распался, люди остались без работы. Компания взяла эту землю в аренду, занялись животноводством. Завезли ценную породу коров. Пошло молоко. Куда его девать? Выкупили дышавший на ладан молокозавод. Молочными продуктами стали кормить не только свой город, но и соседей.
Поставив на ноги значимое для города предприятие, «Соколовская» приобрела заброшенную усадьбу, организовала авторемонтные мастерские. Построили свою железную дорогу, где стали формировать угольные поезда и доставлять их на Восточно-Сибирскую железную дорогу. Все непрофильные объекты «Соколовской» назвали социальными.
Свою квартиру в Киселёвске Драничников сделал гостиницей для командированных, оставив для себя одну из комнат. Я тоже провёл в этом приюте несколько ночей. Познакомился с людьми, которые стояли в очереди на своеобразный конкурс для приёма на обыкновенные шахтёрские должности. Спросил, что их привлекает на «Соколовской». Мне отвечали: здесь надёжно и не превращают человека в быдло.
Потом Драничников получил письмо от бывшего губернатора Тулеева: «Хочу поблагодарить вас за созидательную работу в нашем регионе. Вместе с тем обращаюсь к вам не только как губернатор, но и впервые с личной просьбой. Я убедительно прошу вас решить вопрос о приобретении в собственность шахты «Киселёвская» для восстановления её производственной деятельности».
Шахта во время приватизации была продана за смешные деньги. Новый хозяин бросил всё на произвол судьбы. Шахту разворовали, разграбили. Тащили отсюда электрические кабели и детали машин… Результат — банкротство. «Соколовская» решила восстанавливать шахту на собственные деньги. На обновлённом предприятии должен был уже состояться пуск. Но тут появилась колонна машин во главе с заместителем губернатора Наумовым. Территорию оцепила милиция, шахтёрам сообщили, что назначен новый директор, управлять шахтой будет разрез «Черниговский». «Соколовской» оставили лишь долги за её обновление.
Унизили не только Драничникова, но и большой коллектив. После такого предательства Драничников покинул Кузбасс. И стал наводить свои порядки в Киселевске Мельниченко.
Ради яхт Мельниченко люди подвергают себя смертельной опасности не только в Киселевске. Вот принадлежащий олигарху Ковдорский ГОК, — градообразующее предприятие в Мурманской области. Это единственный в мире производитель бадделеитового концентрата, крупный производитель железорудного концентрата.
Средняя зарплата здесь около 45 000 рублей. Казалось бы, хорошие деньги. Но разговор идет об очень опасной и вредной для здоровья работе. Руководство требует от сотрудников больших переработок, иначе зарплата уменьшается тысяч на двадцать. А переработки в таких местах, как карьер или обогатительная фабрика, грозят опасностью для жизни. Раз за разом случаются пожары, обвалы, взрывы и массовые отравления. Здесь не экономят на здоровье и жизнях своих рабочих, выжимают максимальную прибыль.
В городе много брошенных пятиэтажек, чернеющих пустыми глазницами окон. У города попросту нет денег, чтобы снести эти дома. Логика владельцев ГОКа очень проста — комбинат, являющийся собственностью «ЕвроХима», ни городу, ни стране ничего не должен. Кстати, сама компания «ЕвроХим», принадлежащая российскому олигарху, зарегистрирована в Швейцарии.
Техника на комбинате, по словам рабочих, не обновляется, самосвалы разваливаются на ходу. В последние годы несчастные случаи случаются едва ли не каждый месяц. Карьерный самосвал, за рулем которого был 33-летний Михаил Гусейнов, упал с высоты 30 метров. Водитель погиб. Потом загорелась ещё машина прямо на линии. Водитель около 2-х месяцев провел в больнице с ожогами.
Кто может, бежит из этого ада. "У него мечта – яхта, а у меня – уехать отсюда подальше, чтобы больше не видеть всего этого", – заявил один сотрудников комбината. Но куда бежать многодетным, да ещё с невыплаченными кредитами? И приходится им в качестве смертников зарабатывать Мельниченко на следующую яхту. От лидеров свободных профсоюзов, которые пытаются выстроить защиту работников комбината, сделать трудовые отношения цивилизованными, здесь избавляются. Выбрасывают за борт.
Много у нас говорят об отрядах НАТО, которые подтягивают к нашим границам. Стоит сказать заокеанским воякам, что они опоздали, страну уже завоевали, такие как Мельниченко. Они разоряют города, плодят нищих, а сами переселились под заборы натовских баз.
У нас много контролирующих организаций. Трудовая инспекция, например, находит грубые нарушения в работе предприятия, но наказания часто для директоров смешные. 30-50 тысяч рублей. А вот, кандидата в депутаты в Мосгордуму Любовь Соболь оштрафовали сразу на 300 тысяч за то, что она участвовала в протестном митинге.
Во время перестройки я брал интервью у посла США ДЖЕКА МЭТЛОКА. Он меня убеждал, что у нас не должно быть бедных. Страна с бедным населением страшная страна, такими людьми легко манипулировать. После, когда я работал уже в ФНПР, напросился к нам на встречу зам. госсекретаря США. Поручили провести эту встречу мне. Разговор получился о защите работника. И его слова подкрепили действиями, в России был организован учебный центр американских профсоюзов. Я уже тогда ушел из ФНПР и стал профсоюзным организатором в этом центре. Было создано много ячеек новых профсоюзов. Но потом в стране был принят новый Трудовой кодекс, новые профсоюзные поросли выкосили, а американских учителей выпроводили из страны. Новым хозяевам, в том числе Мельниченко, не нужен был социальный мир. Они решили превратить работников в рабов и выдавать им денег только на похлебку. Теперь зарплаты наших работников на порядок меньше, чем у коллег из западных стран.
Чтобы сделать наши трудовые отношения более гуманными, нужно ввести соревнование между работодателями по социальным вопросам, по доброте к своим работникам. Больше писать об этом. Делать таких людей популярными.
Нынешняя власть возвеличивает царей, а нужно бы в назидание нашим капиталистам чаще вспоминать фабрикантшу Варвару Морозову. Для своих рабочих, Тверской мануфактуры в те далекие годы, она открыла бесплатную больницу на 80 кроватей, здесь постоянно проживали 2 врача, 2 фельдшера и 1 фельдшерица. Родильный приют на 20 кроватей, при нем 1 постоянно живущая акушерка. Богадельня, в коей проживали престарелые рабочие. Колыбельную на 85 детей с прислугой, няньками и смотрительницей. Приют на 35 детей-сирот. Построила в Гаграх для своих пролетариев санаторий. Для рабочих были построены домики на 4 семьи, с отведенной для каждого домика землею, для сада и огорода.
Возвратить бы таких добрых россиян из прошлого, найти их в настоящем. А для этого нужно больше рассказывать о таких предпринимателях, об таких островках, где живут в трудовых коллективах люди, которые помогают друг другу. Пока же наши предприятия похожи на исправительные колонии, где надсмотрщики и заключенные. Наша власть на стороне надсмотрщиков.
Тепло и человеческую доброту мы ищем на турецком берегу. Далеко и дорого и этого хватает ненадолго.
|
|
