Что такое фашизм и на чём он основан
В данной работе я хочу рассмотреть кто и, главное, как превратил демократическую РСФСР в фашистскую Russia? Какие преступления были совершены для этого? Ведь если понимать, как мы превращены в подданных фашистских мерзавцев, то можно понять, как встать на дорогу обратно, -можно понять, что нам сегодня требовать, чтобы освободиться от власти фашистских тварей?
Но начну с начала – с понимания, что же это такое – фашизм? Между прочим, тут можно было бы сказать – а кто ж его знает? У нас, да и во всём мире, сегодня кто как хочет, тот такое определение фашизму и дает.
Вот, к примеру, директор Центра постиндустриальных исследований В. Иноземцев разъясняет нам, что это:
«Классические определения фашизма указывают на его основные черты, которыми считаются: политическая эстетика романтического символизма, массовая мобилизация, апология мужского начала и харизматического лидерства, а также допущение насилия, производимого «от имени народа», как массового явления. Многие авторы подчеркивают, что фашизм выставлял себя жестким оппонентом «морального упадка». Одно из определений, принадлежащее Роберту Пакстону, стоит воспрoизвести полностью: «Фашизм — это политическое движение, отмеченное болезненной концентрацией внимания на социальном упадке, унижении или ощущении себя жертвой и на компенсаторном культе единства, энергии и чистоты, в рамках которой массовая партия индоктринированных националистических активистов в трудном, но эффективном сотрудничестве с представителями традиционных элит попирает демократические свободы и посредством «спасительного насилия», отрицая юридические или этические преграды, обеспечивает подавление недовольных внутри страны и ее внешнюю экспансию». Бла-бла-бла, бла-бла-бла! Если вы поняли, о чем это говорится и по этому определению можете узнать фашистов, то я вас поздравляю. Мне такое не по силам. Я в таком словесном поносе разобраться не могу, да и не собираюсь.
В «Электронной еврейской энциклопедии» статья «Фашизм» говорит и о том, и о другом, и о третьем, но, отдадим ей должное, она, все же, четко указывает, откуда у фашизма ноги растут: «Как и все другие разновидности тоталитаризма, фашизм представляет собой максималистскую реакцию на издержки, противоречия и конфликты, которые обнаружились в западном обществе, основанном на началах парламентаризма, либерализма и плюрализма». То есть, фашизм является детищем либерализма с его начальными свободными выборами и плюрализмом мнений. И заканчивается эта статья в «Электронной еврейской энциклопедии», надо сказать, логично: «До настоящего времени термины «фашист», «профашистский», «полуфашистский», «фашиствующий» и т. д. во многих странах, особенно демократических, в том числе и в Израиле, нередко используются для дискредитации политических противников».
Короче, тот, кто хочет, тот и обзывает, кого хочет, фашистом. Понятное дело, что при таком определении того, что является фашизмом, и отъявленный фашист будет вполне уверенно называть фашистом демократа, а себя – либералом.
Но ведь людям не нравится фашизм не за плохое звучание этого слова, в этом явлении заключена мерзость, которую люди чувствуют, даже не заботясь о точном определении. Поэтому, чтобы понять, что такое фашизм, именно эту мерзость из данного явления и надо выделить.
История показывает, что идеологии у фашистских партий и движений могут быть самыми различными – как социалистическими, так и капиталистическими, как интернациональными, так и расистскими. Совершенно ошибочно считать, что фашизм обязательно должен иметь претензии к другим народам как внутри страны, так и за ее пределами, - целью прихода фашистов к власти может быть банальное стремление фашистской элиты к обладанию материальными благами или честолюбивые амбиции этой элиты.
Но раз фашизм - это не идеология, то что?
Это цель и способ осуществления власти. Фашизм - это далеко не обязательно силовой захват власти, это часто победа на выборах, как победил, скажем, Гитлер. Но фашизм - это альтернатива тому, чем является демократия. У демократической власти цель – служить народу, и она служит народу, а у фашистской власти цель – заставить народ служить себе. Раньше бывало, что фашисты заставляли народ служить своим идеям, но сегодня фашисты измельчали и заставляют народ служить своей алчности. Чтобы узнать фашиста, поговорите с ним о народе, и он раскроется – для фашиста народ - это быдло, которое должно во всем слушаться его – фашиста. Мнение народа для фашиста не существует.
Ну, а внешне фашистская власть может быть неотличима от демократической, – те же «свободные» выборы, те же «свободные» СМИ.
Разве что сегодня развитие либерализма внесло коррективы в то, чем является цель фашистов (сегодня фашисты устанавливают свою диктатуру, чтобы удовлетворять сугубо алчные интересы). Раньше, во времена Гитлера, Муссолини, Франко и даже Пиночета, любое сопротивление фашистам было антифашизмом. Сегодня это уже не так, сегодня в стране могут быть несколько фашистских группировок, конкурирующих друг с другом, и тогда возникает еще большая видимость демократии, поскольку фашистские СМИ разных группировок полощут друг друга и следят за честностью выборов.
Но фашистская цель-то – удовлетворение интересов своих группировок за счет народа, - остается.
Если одна из группировок побеждает, как это произошло в России, в которой сегодня победила фашистская группировка, скажем так, силовых структур, то фашизм становится абсолютно диктаторским. Если борьба продолжается, как это было, да и остается на Украине, то тогда группировки продолжают конкурировать за единоличное право грабежа народа, и вместе выступают только против своего фашистского права народ грабить.
Однако оскорбительно, что те, над кем фашизм и глумится в первую очередь, - граждане страны, - избирают фашистов во власть в ходе свободных выборов, либо терпят их и поддерживают.
Как такое может быть?
Дело в том, что перед тем, как голосовать за ту или иную политическую силу, люди, разумеется, думают (или думают, что думают). Но чтобы их свободный выбор был полезен для них и страны, необходимо, чтобы избиратели думали правильно – логично. Напомню, что логическим мышлением является такое, которое при точных исходных данных для мышления позволяет получить правильный результат мышления. То есть, недостаточно быть умным до гениальности - чтобы получить правильный результат мышления, обязательно нужны точные исходные данные для мышления. И введение в исходные данные для мышления лжи, начисто лишает народ возможности логически (правильно) мыслить, даже если избиратель умеет это делать.
Следовательно, ложь в информации лишает народ возможности предсказать последствия своих политических решений, в том числе, и в первую очередь, - возможности предсказать последствия поддержки тех, кто станет фашистом. А исходные данные в информационное пространство данной страны вводят те, кто вещает в СМИ. Вот тут и проявляется роль СМИ и то, почему СМИ называют четвертой властью.
Задайте себе вопрос – а зачем вообще нужна свобода слова? Чем она является в Конституции – целью или средством достижения цели?
Словами описывается не только, скажем, критика власти, но и идеологии, и при уничтожении свободы слова, уничтожаются и идеологии. Характерен пример предшественников нынешнего режима России – фашистских Германии или Италии.
Вожди Германии и Италии 30-40-х годов прошлого века Адольф Гитлер и Бенито Муссолини, придя к власти абсолютно демократическим путём, под радостное блеяние «западных демократий» начали с того, что подавили свободу слова и этим уничтожили идеологическое многообразие в своих странах, в частности, сделали идеологию антибольшевизма государственной идеологией Германии и Италии. (Как сегодня в Russia государственной идеологией является некий антиэкстремизм).
И 22 июня 1941 года свою ноту о начале войны с СССР Гитлер закончил словами: «Немецкий народ осознает, что в предстоящей борьбе он призван не только защищать Родину, но и спасти мировую цивилизацию от смертельной опасности большевизма и расчистить дорогу к подлинному расцвету в Европе. (Берлин 21 июня 1941г.)». Но попрание Гитлером, Муссолини и их однопартийцами идеологического многообразия в Германии и Италии, привело в конечном итоге не к спасению мировой цивилизации, не к расцвету в Европе, а к гибели 50 миллионов человек и неисчислимым несчастьям самих Германии и Италии.
И не имеет значения, какую именно идеологию вы удушаете удушением свободы слова, результат будет тот же. Удушите идеологию немецкого или итальянского фашизма и получите взамен власть еврейских фашистов или фашистскую власть олигархов. Или как сегодня в Russia, в которой верхушка фашистской власти вообще неизвестна и выставляет вместо себя артистов, играющих роль президента Путина.
Бороться с идеологиями можно только свободой слова – доказыванием ущербности этих идеологий. Поэтому это видовой признак фашистов: как только свобода слова уничтожается - под любым предлогом, даже «самым нужным для народа», - в стране устанавливается фашизм.
Понимаю, что приведенный выше текст слишком теоретизирован, слишком абстрактен, но требовалось обоснование того, что следует выделить крупным шрифтом и написать отдельно:
СОГЛАШАЕТЕСЬ С ОГРАНИЧЕНИЕМ СВОБОДЫ СЛОВА –ПОЛУЧИТЕ ФАШИЗМ!
Как было в РСФСР
Обычно фашисты сразу же приводят в качестве своего оправдания то, что ведь и в СССР, дескать, не было свободы слова и приводят сравнение – сегодня можно в Интернете говорить, что угодно, и любой может издавать газету и в этой газете писать, что угодно.
Оставлю на потом разговор о том, что вам сегодня будет, если ваше слово всерьёз заденет фашистскую власть, а сейчас на моём собственном примере о том, как реально обстояло дело в СССР со свободой слова.
В середине 80-х я работал в Казахской ССР на заводе. Завод становился на ноги, появилась возможность с него кое-что взять, и масса чиновников стала показывать нам, насколько они значительные люди и что мы обязаны их очень сильно любить и не отказывать им в их личных просьбах. Веселая это была компания – от прокурора города до директора банка.
Последний учудил такое, что у меня кончилось терпение. Мы по инструкции ВЦСПС обязаны были бесплатно раздавать в горячих цехах чай и делали это, как и остальные заводы, десятки лет. Но в инструкции было написано «бесплатно доставлять в цеха чай». И директор банка прекратил оплату магазинам наших счетов за чай на том основании, что речь, дескать, идет только о бесплатной доставке чая в цеха, а рабочие на рабочих местах должны покупать его за наличные.
Был бы старый секретарь горкома, за такие шутки директор банка мигом бы лишился партбилета и вместе с ним должности. Но секретаря горкома уже сменил болтливый перестройщик, будущий бизнесмен.
Снабжение завода было моей обязанностью и я, разозлившись, собрал все факты воедино (не забыв и прокурора, и милицию) и написал статью в «Правду» с делократическим предложением, как быть с этой бюрократической сволочью. Предложение в «Правде» не поняли и из статьи убрали, но статью напечатали, приделав ей свое окончание под заголовком «Чаепитие по-буквоедски».
Далее дело развивалось так. «Правда» у нас появлялась вечером, и номер с моей статьей появился в четверг. В пятницу ее прочли, меня вызвал директор (исключительно умный и опытный руководитель) и приказал ко всем упоминаемым мною в статье фактам собрать документальное подтверждение (а вечером еще проверил, как я его указание исполнил). И приказал все документы забрать домой. В субботу утром он позвонил мне на квартиру и распорядился вместе с ним ехать в горком. Там нас ждали: второй секретарь обкома, прокурор области, комиссар областной милиции, директор областной конторы «Промстройбанка» и масса других областных чиновников. Там же у стенки сидели все городские чиновники, которых я упомянул в статье. Кстати, чай заводу банк оплатил еще в пятницу, тогда же начальник ГАИ, помянутый в статье, лично сломал все шлагбаумы, которые он до этого поставил на территории нашего завода и т.д.
Нас с директором посадили напротив прокурора области, перед ним лежала моя статья, размеченная по эпизодам. Он читал эпизод и требовал: «Документы!». Я вынимал из своей папки необходимые и подавал. Он их смотрел профессионально: атрибуты бланков, входящие номера и даты, даты распорядительных подписей, сроки и т.д. Если не видел признаков недействительности, складывал эти бумаги в свою папку. На одном документе между входящей датой и распорядительной надписью срок был три дня. Прокурор проверил по вынутому из кармана календарику – два из них были выходными. (Спасибо директору – у меня на все вопросы прокурора были готовы документы). Потом председатель комиссии – второй секретарь обкома – начал задавать вопросы, требующие устных пояснений. От стенки послышались жалобные сетования, что я, дескать, все извратил, но председатель заткнул им рот и слушал только меня.
В понедельник меня вызвали в обком, и я целый день присутствовал при таинствах – обком писал ответ в «Правду», в ЦК Казахстана и в ЦК КПСС. Мне его не показали, но позвонил из «Правды» журналист и зачитал мне его по телефону с вопросом – согласен ли я с таким ответом? Я не согласился (хотелось заодно додавить и городского прокурора, замордовавшего наших работников дурацкими исками), но во второй статье, завершающей тему, которую «Правда» дала уже сама, вопрос о прокуроре не прозвучал. Но даже то, что было сделано «Правдой», уже было огромным подспорьем в работе, да и прокурор поутих.
И подобное отношение к прессе было общим государственным правилом. Мой директор заставлял писать ответы во все газеты, включая собственную заводскую многотиражку, если только в них был хотя бы критический намек на наш завод или его работников. Был такой смешной случай.
У нас в городе служил офицер-пожарный, большой сукин сын. Как-то он задел меня лично тем, что оскорбил мою жену, и я, прикинув обстоятельства, нашел более выгодным не тащить его в суд, а дать ему в морду. И хотя сукин сын просимулировал в больнице сотрясение мозга две недели, но по Уголовному Кодексу КазССР мое дело подлежало товарищескому суду, где меня и приговорили к максимально возможному наказанию – 30 руб. штрафа. (Божеские были тогда цены, надо сказать). Сукин сын написал во все газеты и инстанции. Занималась этим делом масса людей. Я дал кучу объяснительных по его жалобам, но на защиту этой мрази никто не встал, хотя и убрать его из МВД тоже не смогли. И вот прошел слух, что статья об этом инциденте появилась где-то в ведомственной газете МВД в Алма-Ате – это более 1000 км по прямой от нас. В области, понятное дело, этой газеты найти не смогли, и тогда директор дал дополнительное задание ближайшему командированному в Алма-Ату. И только когда тот привез оттуда нужный номер и когда директор убедился, что ни обо мне, ни о заводе в статье не было ничего плохого, успокоился.
Да, не все в советских газетах могло быть напечатано, но о советских людях, об их нуждах и интересах печаталось в сотни раз больше, чем сегодня. И – главное – эти газеты обязательно читались теми, кого это касалось. Читались!! Вот это ключевое слово в том, что является настоящей свободой слова. И, кстати, установили этот закон большевики - ещё при Ленине игнорирование того, что писали рабочие корреспонденты могло чиновникам очень дорого стоить.
А я много лет не преставая писал в газете, а потом на сайте сначала о том, что Ельцин сдох и вместо него артисты, потом писал и пишу, что Путин пропал, и вместо него артисты, Генерального прокурора за молчание назвал в газете выблядком! А все делали вид, что ничего не читали и ничего не знают.
Правда судили меня три раза, но так ведь формально не за это.
Попробовал бы во времена СССР какой-нибудь депутат или чиновник вякнуть, что он, дескать, какую-то газету не читает. Не газета была бы виновата, что её не читают, а он, мерзавец, был бы виноват в этом. Потому что в СССР была ОБЯЗАННОСТЬ СЛУШАТЬ СЛОВО. Потому оно и было это слово в тысячи раз свободнее, чем сегодня.
Теперь надо поговорить о страхе фашистов перед народом, и страхе народа перед фашистами. Но об этом в продолжении, поскольку я и так сказал много того, что сегодня понимается с трудом и посему не популярно.
(продолжение следует)
|
|
