На фоне кризиса вокруг иранской ядерной программы, запусков корейских ракет, предпринятых Пхеньяном, видимо, по согласованию с Пекином для отвлечения внимания США от Ирана, очередных испытаний Индией крылатой ракеты «Брамос» - «Брахмапутра-Москва», и новых «разоблачений» 5-6-летней давности «контрабанды» крылатых ракет Х-55 с Украины в Китай и Иран, подходит к логическому завершению процесс, длящийся вот уже 15 лет. Речь об организованных утечках ракетных, ядерных, биологических и других оборонных технологий и технологий двойного назначения из России, Украины и других стран бывшего СССР за рубеж.
Здесь имеются в виду, прежде всего, такие государства, как США, Израиль, Индия, Бразилия, но в первую очередь своего рода неформальное СП в составе Китая, КНДР, Пакистана и Ирана, в котором координатором и основным получателем технологий является, разумеется, Китай. Говоря о неформальном СП, я подразумеваю, что между перечисленными выше его членами на регулярной основе происходит перетекание интеллектуального продукта, производственного и научного оборудования, техдокументации, разработок и образцов вооружений. При этом главную регулирующую функцию исполняют китайцы. Они же являются приобретателями основного объема технологий на территории бывшего Союза, и не только там. Есть и другие источники: Франция, Германия, Великобритания, Япония и, конечно же, Израиль.
Еще 16 августа 2001 года в израильской газете «Ha’aretz» была опубликована статья о том, что Израиль подписал соглашения о сотрудничестве разведок с 39 странами, включая Китай и Индию. В статье говорилось, что «в рамках этих соглашений, подписавшие их стороны обязуются сотрудничать в расследовании случаев, где имела место утечка информации к третьим лицам». В то же время тесные отношения Израиля с Китаем стали больным вопросом в отношениях Тель-Авива с США, которые не одобряли обмен секретной технической информацией, особенно в том, что касается продажи бортового радиоэлектронного оборудования для совместно разработанных и профинансированных в основном США истребителях «Lavi». Кроме того, несмотря на отсутствие официальных комментариев США по поводу приобретения Китаем технологий для производства ядерного оружия, разработанных по американским образцам, последнее обстоятельство также вызвало немалые сложности в отношениях Вашингтона и Тель-Авива.
Согласно результатам расследования, санкционированного Сенатом США, китайские ученые занялись миниатюризацией ядерных боеголовок и разработкой технологии производства нейтронной бомбы в начале 80-х годов, то есть в самый разгар известного дела израильского разведчика Полларда. Именно эти технологии в итоге получил Израиль, а через него – Китай. В 1988 году китайские специалисты испытали ядерный заряд мощностью до 5 кт с повышенным выходом нейтронного излучения. То есть, КНР стала обладателем нейтронного оружия, что впоследствии было официально подтверждено Пекином. Но все-таки, несмотря на очевидную активность израильтян, безусловным лидером в области экспорта технологий после распада СССР стала именно Россия. Впрочем, их передача от нас китайцам началась еще в 50-е годы. Так, благодаря СССР у КНР появилось в свое время ядерное оружие. В дальнейшем, наращивание научно-технических и производственных возможностей позволяло ядерной промышленности Китая к концу 20-го века изготавливать ежегодно до 75 единиц ядерных боезарядов, а их общее количество в боевом составе довести до 400 единиц (с учетом гарантийного срока эксплуатации 10–12 лет, после чего они подлежат демонтажу). Всего же на сегодня в КНР произведено до 1500 ядерных боезарядов. При этом есть основания полагать, что осознанное тайное сотрудничество со стороны Китая с КНДР и Пакистаном в ядерной сфере во многом способствовало тому, что эти государства сами стали обладателями ядерного оружия.
В свою очередь, тайное сотрудничество Пакистана с Ираном имело своим результатом то не афишируемое обстоятельство, что у Тегерана вот уже некоторое время есть, по-видимому, одно или даже два ядерных устройства мощностью до 20 кт, начинка которых имеет не иранское происхождение. Не менее любопытной является сфера ракетных технологий. В то время как российская и международная пресса заполняла свои страницы пиаром «Рособоронэкспорта» о контрактах с Китаем и Ираном на поставки в эти государства самолетов тактической авиации, комплексов ПВО, кораблей и подводных лодок, куда более важная работа шла совсем в других направлениях. Она началась еще во времена советско-китайской дружбы, когда в 1959 году СССР передал КНР лицензию на производство дальнего бомбардировщика Ту-16, получившего китайское наименование «Хун-6». Китайцы построили 120 таких машин, которые и в настоящее время остаются основной ударной силой их дальней авиации. При этом «Хун-6» имеет двойное назначение. Он может использоваться для нанесения ударов как с применением обычного, так и ядерного оружия. Правда, данные самолеты обладают невысокими возможностями по преодолению ПВО, не обеспечивают высокую точность бомбометания, не имеют системы дозаправки в воздухе, их радиус действия не превышает 3000 км. Поэтому в качестве приоритетного в КНР, тоже при содействии СССР, был взят курс на развитие ракетостроения. В итоге на сегодняшний день Китай имеет в боевом составе 20 межконтинентальных баллистических ракет «Дунфэн-5», нацеленных на США, и около 100 баллистических ракет средней дальности «Дунфэн-4», размещенных в туннельных и пещерных пусковых установках, а также мобильных «Дунфэн-21», нацеленных на Россию, Индию и американские военные объекты в Восточной и Юго-Восточной Азии.
Кроме этого сейчас создается группировка из 20 мобильных грунтовых ракетных комплексов с твердотопливными МБР «Дунфэн-31» (дальность полета – 8000 км), которые могут доставить к целям ядерные боезаряды мощностью 2.5 Мт. В дальнейшем «Дунфэн-31», как планируется, будет нести разделяющуюся головную часть индивидуального наведения с 3 боеголовками мощностью до 500 кт каждая. Как ожидается, через 4-5 лет на вооружение поступит новая твердотопливная МБР «Дунфэн-41» с дальностью полета до 12000 км. Эти ракеты должны обладать повышенной точностью и оперативностью, размещаться на мобильных пусковых установках и оснащаться тремя боеголовками индивидуального наведения мощностью до 500 кт. По всей видимости, через 10 лет, то есть к 2017 году, на вооружении КНР может находиться группировка из 40-60 таких ракет, предназначенных для стратегического ядерного сдерживания США. Кроме этого в 1990 году были завершены летно-конструкторские испытания мобильных твердотопливных оперативно-тактических БР «Дунфэн-11» и «Дунфэн-15» с дальностью стрельбы 300 и 600 км соответственно, способных доставлять ядерные боезаряды. Сейчас на юге КНР есть до 250 таких ракет, нацеленных на Тайвань. В 1989 году в боевой состав ВМС КНР вошла первая атомная подводная лодка проекта 092. На ней размещается 12 экспериментальных моноблочных ракет «Цзюлан-1» («Большая волна»). Эта ракета имеет дальность полета до 1700 км и может нести боеголовку мощностью до 300 кт.
В июле 2004 года на воду была спущена первая АПЛ проекта 094. По планам развития морской группировки СЯС предусматривается строительство к 20017 году еще пяти атомных подводных лодок аналогичного типа с 16 пусковыми установками ракет с РГЧ «Цзюлан-2». БРПЛ «Цзюлан-2», ввод в строй которой ожидается к концу нынешнего десятилетия, - это морская модификация МБР «Дунфэн-31» с дальностью полета до 8000 км, способная наносить удары по большей части территории США и всей территории России и Индии, находясь вблизи китайских берегов. Следует отметить, что «Дунфэн-31» - это, в определенной степени, ухудшенная копия нашего удмуртского «Тополя». А «Дунфэн-41», с рядом оговорок, обещает стать копией «Тополя-М». Излишне говорить, что знаменитые корейские баллистические ракеты, создававшиеся на полученной из Китая, а также напрямую из Днепропетровска, базе, и не менее знаменитые иранские «Шихабы» - копии корейских ракет, имеют изначально советское происхождение. Кстати, в этой связи нельзя не упомянуть и сотрудничество в области ракетных технологий Китая и Пакистана.
В силу скандальности темы следует особо упомянуть крылатые ракеты Х-55, поставленные с Украины в Китай и Иран в 2000-2001 годах, а из Китая якобы еще и в Пакистан. По данному поводу существует много мифов. Так, представитель иранской оппозиционной группировки NCRI Али-Реза Джафар-Заде утверждал, что две из шести доставшихся Тегерану ракет подверглись реверсивному инженерному анализу и на их основе была создана технология производства собственных иранских крылатых ракет. Причем, оборонные предприятия страны, по словам оппозиционера, уже ее освоили. Между тем, вопрос здесь вовсе не в том, что иранский ВПК якобы освоил копирование крылатых ракет Х-55. Кстати, это не совсем так потому, что в этом просто не было необходимости. Действительно, для запугивания общественности применением Ираном ракет против Израиля вполне достаточно «Шихаба-3». Для ударов по военным объектам США в Афганистане, Ираке, Кувейте, Бахрейне, Катаре и ОАЭ такая полетная дальность, как у Х-55, явно избыточна, а для атаки базы на острове Диего-Гарсия – наоборот, недостаточна. Но главное в другом: каковы будут приоритетные операции вооруженных сил Ирана в случае войны с США? Если не считать организацию восстаний в шиитских районах Ирака и на западе и в центре Афганистана, это будет блокирование танкерного судоходства через 54-километровый Ормузский пролив?
Следует сказать, что у иранцев уже есть немалый опыт такого блокирования с использованием морских мин, накопленный в ходе войны с Ираком в 80-е годы. Тогда, весной 1987 года, иранские ВМС приступили минированию подходов к кувейтским и саудовским портам. В июле-августе их минно-заградительные действия распространились на Ормузский пролив и северную часть Оманского залива. 10 августа 1987 года в районе якорной стоянки у порта Эль-Фуджайр (ОАЭ) на иранской мине подорвался американский супертанкер водоизмещением 210000 тонн. После этого около 50 других танкеров на некоторое время скопились у входа в пролив, не рискуя плыть через миноопасную зону. Впоследствии в 1987 году на минах подорвались еще 9 судов, 2 из которых затонули. А в 1988 году подорвался американский фрегат «Самуэль Робертс» и 5 гражданских судов разных стран. На сегодняшний день потенциал минно-заградительных сил ВМС Ирана значительно вырос по сравнению с 1987-88 годами. Ученые считают, что его может оказаться достаточным, чтобы на срок два-три месяца парализовать судоходство в Ормузском проливе и существенно затруднить его в Персидском и Оманском заливах. Вместе с тем, та же ирано-иракская война дала и другой пример создания эффективных препятствий для танкерного судоходства. Ирак, имевший на вооружении своей авиации французские противокорабельные ракеты «Экзосет», создал немалую угрозу танкерам, следовавшим от терминалов на иранском острове Харк.
Ученые считают, что оптимальным решением в случае блокирования Ормузского пролива было бы соединение двух описанных выше способов. А для этого Иран остро нуждается в современном торпедном вооружении и, главное, в противокорабельных крылатых ракетах. Именно над ними с максимальным использованием советского высокотехнологического задела все последнее время и ведется там основная работа, а вовсе не над голым копированием Х-55, как это утверждает иранская оппозиция с целью запугать Израиль. Кстати, отчасти пересекающиеся с Ираном, но более широкие задачи в области крылатых ракет в тесной координации друг с другом сейчас решают Пакистан и Китай. С точки зрения Исламабада это является ответом на индийско-российскую программу по созданию семейства крылатых ракет «Брамос» различного целевого назначения. А для Китая – способ создать угрозу американским базам и флоту, включая авианосцы, в западной части Тихого океана. Тем более что у КНР есть авиационные средства, которые могут быть оборудованы в качестве носителей крылатых ракет классов «воздух-корабль» и «воздух-земля». Такие как вышеупомянутые бомбардировщики «Хун-6», а также боевые самолеты «Цянь-5» (модернизированные «МиГи-17»), «Су-27» и «Су-30МКК».
Помимо описанного нашего сотрудничества в сфере технологий с неформальным «консорциумом» Китай-Корея-Пакистан-Иран, а также очевидного взаимодействия с Индией, было бы несправедливо умолчать и о других странах. То, что с начала 90-х годов советские высокие технологии, порой вместе с учеными и специалистами, в массовом порядке перекочевали в Силиконовую долину, Израиль и даже Сан-Паулу, сказано немало. Однако этим утечки не ограничились. Мало кто знает, например, что крупнейшим игроком на мировом рынке оружия в таком сегменте, как автоматы Калашникова, фактически являются, как это не парадоксально, США вместе со своими новыми союзниками, а доля России составляет лишь 10%. Это связано с тем, что еще в 50-е годы технологию на изготовление автоматов Калашникова без надлежащего юридического оформления выдали 18 странам – нашим друзьям. Им передали всю техническую документацию и ноу-хау на автомат, их представители приезжали в Ижевск, где детально изучали производственный конвейер. Сейчас производство автоматов АК-47 и АКМ налажено 30 фирмами разных стран, в том числе 16 фирмами США. Среди производителей автоматов я бы особо выделил венгерских оружейников и дочернее предприятие польского производственного объединения «Бумар». И с венграми, и с поляками активно работают мои украинские партнеры. Кроме того, я бы выделил хорошо лично мне знакомые завод в Иордании и болгарский завод «Арсенал», который несколько лет назад создал совместно с американскими бизнесменами СП по изготовлению АК-47 в штате Невада. Перечисленные изготовители автоматов занимают лидирующие позиции на мировом рынке. Так, в 2003 году «Арсенал» победил в тендере на поставку 40000 АК-47 армии Ирака, чему в немалой степени способствовала конкурентная цена – 65 долларов за автомат. В 2004 году в Ирак, а также в Афганистан были проданы автоматы, изготовленные в Иордании. А в 2005 году уже польские производители подписали контракт на поставку 30000 АК-47 и АКМ в Ирак.
Следует отметить, что до последнего времени в России с заинтересованностью относились к сотрудничеству с изготовителями автоматов из Венгрии, Польши, Иордании и Болгарии, по сути делились с ними специалистами и идеями, так как понимали, что на большинство рынков чисто российскую продукцию американцы все равно не пустят. Да и, кроме того, Россия, после 15 лет «реформ» в ВПК, еще долго будет не в состоянии удовлетворить имеющийся на мировом рынке спрос. Ситуация изменилась год назад, когда, после заключения венесуэльского контракта, объявился госпосредник, принявшийся обвинять иностранных производителей в контрафакте. Правда, сам факт контрафактного производства вряд ли может быть доказан в международных судах, невосприимчивых к отечественному весьма неумелому пиару. В результате на мировом рынке вместо конструктивного сотрудничества с тем же «Арсеналом» лишь усилится конкуренция, которую, учитывая заоблачные цены на АК-103 – почти 400 долларов за штуку, и явные трудности с выполнением крупных заказов, российский госпосредник несомненно проиграет, отчего, правда, пострадает не столько он сам, сколько, к сожалению, ижевский завод-изготовитель.
Описанная ситуация может оказаться типичной и в других областях, связанных с торговлей легкими вооружениями и боеприпасами советского образца. Наш ВПК настолько развален, что просто не в состоянии качественно и в срок выполнить многие заявки. Так, стоило американцам предложить этой весной «Рособоронэкспорту» поставить в Афганистан крупную партию легких вооружений и боеприпасов, как сразу же возникли трудности, например, у тульских изготовителей патронов. А тем временем, в рассматриваемой нише в скором времени может возрасти конкуренция со стороны «Укрспецэкспорта». Как заявил на днях директор Центра информации и документации НАТО на Украине Мишель Дюре, «страны альянса заинтересованы в продукции украинского военно-промышленного комплекса. … Сегодня 11 стран НАТО используют оружие советского типа, и они не собираются отказываться от этого оружия».
|
|
