В Нижнем Новгороде 16 июня начался судебный процесс над 47-летним левым активистом Ильёй Романовым. С 2002 по 2012 год Романов отбывал 10-летний срок заключения на Украине по обвинению в участии в отряде "одесских комсомольцев". Один из лидеров отряда Андрей Яковенко был освобождён только в 2014 году Донбасским восстанием (он отбывал срок в Донецкой области). Выступая после своего освобождения в Верховном Совете ДНР, Яковенко так говорил о целях "одесских комсомольцев": "Мы в 2002 году начали агитацию или работу по созданию Причерноморской Советской Республики — именно по тем областям, которые сейчас в Новороссии... Ну и, естественно, система никак не могла нам этого простить, понятное дело, и мы были посажены на долгие сроки в тюрьмы... Мы думали, что в первую очередь надо было отсоединяться от фашистского Киева. Чтобы сделать шаг в сторону воссоздания великого государства, которое было уничтожено в 1991 году."
Илья Романов свой 10-летний срок отбывал сначала в Ровенской области, затем — в Луганской, и, отсидев его, как говорится, от звонка до звонка, вышел на свободу из украинского лагеря 7 декабря 2012 года. А на следующий день, 8 декабря, находясь в Донецке, он дал интервью представителям местного левого сопротивления — радиостанции "РКАС Либерте" (эти люди потом приняли самое активное участие в создании ДНР). Интервью в радиоэфире так и не появилось, но с ним можно было ознакомиться в интернете.
Романов, в частности, говорил: "Здравствуйте, дорогие товарищи, соратники по движению, я обращаюсь именно к ним, я не обращаюсь к обывателям, живущим своей обыденной жизнью. И поэтому о тюрьме сказал бы так: не бойтесь тюрьмы, молодежь, идите спокойно в тюрьму, воюйте с капиталом, воюйте с буржуазным государством, идите в тюрьму и ничего не бойтесь, вам там будет нор-маль-но. Нормально. Никто вас никуда не загонит. Сейчас, я могу сказать, товарищи с воли греют нормально, передают посылки, передачи. Поэтому вы не умрёте там. Сейчас смертность низкая в местах лишения свободы, сравнительно с тем, что было в Украине даже при Кучме, это было страшно, зэки дохли что мухи. Сейчас этого нету, нормально отсидите. Единственный недостаток, который есть — сидит, грубо говоря, дебилоидная молодёжь, дебилоиды, большинство составляют такие обезьяночеловеки, но с ними тоже можно найти позицию общения. Есть время для чтения, повышения своего уровня интеллектуального. Я вам говорю: совершенно ничего страшного в отсидке нету. Поэтому не бойтесь, воюйте... Я себя чувствую прекрасно после выхода из тюрьмы, и вам желаю того же, когда настанет ваш час."
Затем Романов вернулся в Россию, гражданином которой является, в свой родной город — Нижний Новгород. Почему это всё существенно? Потому что это событие — так и не данное в эфир интервью Романова в Донецке 8 декабря 2012 года — стало одним из эпизодов обвинения, предъявленного ему в нынешнем, уже российском суде.
Формулируется это юридически как "покушение на оправдание (!) терроризма", по ч. 2 ст. 205.2 УК РФ (публичные призывы к осуществлению террористической деятельности или публичное оправдание терроризма с использованием СМИ).
На процессе гособвинитель Алексей Езерский заявил, цитируя обвинительное заключение: "В интервью содержится побуждение воевать, стрелять, взрывать и действовать иными способами против существующего украинского государства, так как оно является буржуазным, капиталистическим, ориентированным на прибыль. Те же действия возможны и на территории России, так как государственное устройство двух стран схоже. (!) Это публичный призыв к осуществлению террористической деятельности и его оправдание через СМИ. Однако преступление по независящим от Романова причинам не было доведено до конца".
Замечательно, не правда ли? Иначе говоря, призыв бороться ("воевать") против правительства Украины российские прокуроры принимают на свой счёт, поскольку "государственное устройство двух стран схоже". Слава богу, что "преступление" Романова "не было доведено до конца" — его призыв "воевать" с киевским правительством и оправдание такой "войны" так и не пошли в радиоэфир, поэтому речь идёт только о "покушении на оправдание". Если бы Романову и впрямь удалось бы такое страшное, непростительное преступление, как оправдание войны с киевской властью, то угрожающий ему по этой статье УК РФ максимальный срок заключения был бы вдвое больше.
Конечно, любой логически мыслящий человек может спросить: а почему же на одну скамью с Романовым не сажают всех, кто не только, как он, собирался призвать (совершил "покушение на оправдание терроризма"), но и реально призвал ("оправдал терроризм"), или, тем паче, взял в руки оружие и стал фактически воевать с этой самой киевской властью (а она и называет их "террористами" и, как видим, нижегородские прокуроры полностью с этим определением солидарны)? Что тут можно ответить? Ну, видимо, ещё время не пришло...
"Причём здесь события на Украине, я не понимаю, — сказал на суде сам Романов. — Это совсем другое государство, которое сейчас переживает трудные времена". Он потребовал, ссылаясь на УК и УПК, исключить из формулы обвинения всякие упоминания о деяниях, совершённых в прошлом на территории другого государства.
Кстати, судит Романова Московский окружной военный суд, для этого три судьи из Москвы специально приехали в Нижний Новгород (пока, как говорят, дней на десять). Ведь всех близко или далеко причастных к "терроризму" у нас с января 2015 года судят военные суды, как во времена Петра Аркадьевича Столыпина, даже если это совершенно штатские люди, никогда и нигде не служившие (подобно Илье Романову). Формально процесс открытый, но, по сообщениям наблюдателей, власти прибегли к старому-недоброму приёму: забили весь зал заранее "студентами", и отказались пускать обычную публику, и даже представителей СМИ. После возникшего скандала судебные приставы неохотно смилостивились, и некоторых представителей СМИ в зал всё же пропустили, поэтому о деле Романова сообщают "Коммерсант", "Грани", "РБК", местная пресса и другие издания.
"Покушение на оправдание" — не единственное предъявленное Романову обвинение. Поводом для ареста Романова в 2013 году стал взрыв у него в руках небольшого пиротехнического устройства, причём он лишился нескольких пальцев (потом кисть левой руки пришлось отнять). Первоначально Романова обвиняли в хранении взрывчатого вещества (что имело под собой какие-то основания, хотя никакой взрывчатки, кроме взорвавшейся, у обвиняемого не нашли). Но потом фантазия следователей разыгралась, и они решили обвинить Романова в подготовке теракта. Якобы он хотел запугать городскую администрацию Нижнего Новгорода, чтобы та прекратила вырубать городские скверы, и угрожал взорвать её. Об этом якобы свидетельствует малограмотный текстовый файл, обнаруженный дотошными сыщиками в компьютере на квартире, где бывал Романов. Файл гласит: «Шанцев, Сорокин, Кондрашов! [губернатор Валерий Шанцев, глава города Олег Сорокин и глава городской администрации Олег Кондрашов] Если не прекратите рубить парки, взорву всех к ... матери!». Вообще-то Романов, известный левый публицист и журналист с 25-летним стажем, вряд ли стал бы выражать свои мысли таким убогим примитивным образом. На суде подсудимый настаивал, что не писал никаких угроз властям, так как физически не имел такой возможности. «Как установила экспертиза, компьютер, на котором был создан документ, принадлежал человеку, который повесился в Канавинском РОВД», — добавил Илья Романов, отметив, что не знал этого человека. В ноутбуке самого Романова и компьютерах его родственников, которые изъяли из квартиры, где жил активист, никаких подобных текстов обнаружено не было. И особо пикантная деталь: штатный эксперт спецслужбы обнаружил этот текст в постороннем компьютере, составил об этом акт экспертизы, а потом... потерял этот акт. Затем, по прошествии длительного времени, составил другой акт, заверив, что он "такой же". Как объясняет подсудимый, в первом акте из-за промашки эксперта было указано реальное время создания файла... уже после ареста Романова. Между тем без этого файла, без "угрозы" — обвинение в теракте рассыпается. Нет файла — нет теракта...
Адвокат Евгений Губин отметил, что дело «абсурдно по своей сути» и содержит огромное количество «явных нестыковок, фальсификаций, домыслов, а также художественных вымыслов следователей». Например, адвокату неясно, как следователи связали подготовку к теракту с вырубкой деревьев. «Мы не понимаем, с чего они вообще решили, что в городе собираются рубить деревья. Мы просили сделать запрос в администрации, чтобы оттуда получить хоть какие-то документы по этому поводу, но следователи нам отказали».
Суд допросил также свидетелей обвинения. Так, Алексей Гусев, работавший с Ильей Романовым охранником в одном из ЧОПов, рассказал, что на одном из дежурств в больнице №5 они выпили и разговорились: «Пить начали с утра… Всего мы выпили бутылки три водки». В этом разговоре Романов якобы заявил, что администрацию надо взрывать и он бы мог это запросто сделать. Потом Романов отправился за следующей бутылкой, смену они до конца не отработали, а за пьянку их сняли. Другой свидетель, диггер Абрамов, рассказал, что выпивал с Романовым на охраняемой бензозаправке за Кропоткина и Бакунина, а Романов показывал ему опыты с возгоранием глицерина и марганцовки (которую прокурор с тонким знанием предмета назвал "пермангатом калия"). Прокурор по этому поводу удовлетворённо отметил, что "пьяные разговоры — самые откровенные". Правда, ещё один свидетель в судебном заседании показал, что сплетни о непомерном пьянстве Романова сильно преувеличены.
Процесс продолжается.
Как ни комично выглядит обвинение, и какой абсурд ни проталкивают прокуроры, увы, есть все основания опасаться, что исход процесса будет совсем не весёлым. Единственный шанс этому помешать — привлечь к прокурорскому абсурду максимум общественного внимания, так как уже заметно (хотя бы по выталкиванию из зала суда публики), что широкая огласка — это единственное, что смущает "портных", шьющих уголовные дела белыми нитками.
|
|
