6 и 7 декабря в московском Центре Документального Кино Екатерина Ерёменко представит свою новую документальную ленту «Разум, сердце и душа», которая стала третьей частью её документальной кинотрилогии о математике и математиках. Ерёменко - персонаж поистине энциклопедического размаха и масштаба деятельности: математик по первой профессии, она получила мировую известность не в исследованиях, а в документальном кино, посвятив два своих ключевых фильма любимой науке и с треском порвав все шаблоны, доказав, что о любой отрасли знания можно рассказывать захватывающе интересно. Первые две ленты математической серии - «Чувственная математика» (2012 г.) и «Буквальная геометрия» (2015 г.) - произвели настоящую революцию в научно-популярном кино: объехали весь мир, выиграли ворох фестивальных призов, переведены на десяток языков, собирали аншлаги в крупнейших российских университетах, «Чувственную математику» демонстрировали на церемонии вручения Абелевской премии. Отдыхает Ерёменко от съёмок монологов и научных дискуссий математиков весьма своеобразно - например, едет на год в антарктические льды, чтобы стать свидетелем подвига российских гидрологов и гляциологов и первой запечатлеть на плёнку открытие крупнейшего в мире подлёдного озера - нам бы научиться так оттягиваться!
Как настоящий учёный, Ерёменко проводит апробацию своих киноработ сначала в профессиональной среде, а затем уже демонстрирует их широкой публике. Вот и сейчас показы в московском ЦДК не будут премьерными - первыми картину «Разум, сердце и душа» оценили в сибирских университетских центрах, славящихся своими математическими школами. В то же время, как популяризатор науки, разумеется, режиссёр заинтересована в том, чтобы её кинорассказы о людях, двигающих прогресс, смотрела самая широкая аудитория. Девальвация фундаментальной науки - явление не только российское; жалуются на неё и немецкие коллеги Ерёменко, работающие в Берлинском Техническом Университете и Институте Макса Планка. Как соединить высокий научный уровень материала, актуальность проблематики, зрелищность и доступность киноязыка - задача, которую Ерёменко в трёх фильмах решает разными способами.
Если в «Чувственной математике», альманахе из шести новелл - монологов математиков с мировым именем речь шла о философии науки, высшего уровня абстракциях, секретах математического мышления и о самых высоких, горних, не каждому доступных подвигах человеческого разума, то «Буквальная геометрия» уже была посвящена научной коммуникации, популяризации математических знаний и компетенций, совместному творческому поиску. От высшей философии мы переходили к её продукту - технологиям и процессу передачи опыта в научном коллективе. Развивая эту логику, в следующей части трилогии Ерёменко доводит науку до широких масс, показывая тесную связь научного с визуальным - архитектурой, промышленным и бытовым дизайном, изобразительным искусством. Мало кто может похвастаться глубокими познаниями в математике и физике, но кто себя не считает экспертом в живописи и дизайне? Ведь для того, чтобы выбрать чайник в магазине и пить из него чай, совсем не нужно уметь вычислять площадь его поверхности, правда?
На экране - научно-творческий эксперимент: 6 немецких университетских профессоров математики и физики участвуют в конкурсе «Математические творения», чтобы вдохновить художников на создание новаторских работ на основе современных научных достижений. Оценивает конкурсантов жюри из экспертов, далёких от точных наук: искусствоведы, архитекторы, знатоки мира моды. Ерёменко, всегда присутствующая в кадре своих картин, - полноправный участник процесса: в берлинском научном центре «Спектрум» она объявляет условия конкурса, слушает лекции конкурсантов. Со стороны за конкурсом наблюдает уже знакомый нам по «Буквальной геометрии» Александр Бобенко, возглавляющий интернациональный научный коллектив в Берлинском Техническом Университете. Он настроен скептически - опасается, как бы за внешним изяществом и визуальным совершенством работ не пострадала научная составляющая. Как мы сможем убедиться, его опасения небеспочвенны: как только от фундаментальной науки совершается поворот к масштабированию и практическому применению научных результатов, «от формулы - к товарам ширпотреба», научная ценность продукта снижается. Другими словами, для создания ядерного реактора и красивого кофейного столика, о котором фантазирует молодая математичка Изабелла Реттер, нужна разная наука. Реттер - конкурсантка, придумывающая свой столик на основе полиэдра Кёбе и дискретных минимальных поверхностей. Надо ли говорить о том, что дома она пьёт кофе на столике из Икеи?...
Биологи Марвин Братке и Кристиан Черзих демонстрируют публике, как из хаоса возникает порядок - из отдельных точек в трехмерном изображении появляется вирус табачной мозаики или крыло летучей мыши. Другие экспериментируют со звуком, с акустикой, выясняя, можно ли определить форму барабана по его звуку. Третьи занимаются моделированием в физике элементарных частиц, одевая сферических коров в штаны с ширинкой в девятимерном искривлённом пространстве. Кто-то пишет картины маслом, кто-то создает инсталляции, доктора Штефан Зехельман и Тило Рёрих создают в 3-D принтере чайник с конформной сеткой - выглядит как обычный фарфоровый чайник с кобальтовым узором, напоминающий нашу Гжель. Уже после конкурса математики заказывают опытный образец чайника на Берлинском фарфоровом заводе - стоит модель как приличный автомобиль - 20 тысяч евро, чай, не хухры-мухры, а арт-объект с конформной сеткой, созданный с помощью алгоритма. Когда конкурсанты, вдохновлённые лекциями Бобенко о неконцентрических сетках, креативят на их основе перила и монастырские ограды, сам лектор хватается за голову - мол, если бы в жюри был я, результаты были бы иными, не могут артисты и дизайнеры оценивать научную состоятельность математиков….. Красота победила науку, дизайн вытеснил математическую логику, научные достижения не приводят к удешевлению товаров, значит, эксперимент провалился??...
Так или иначе, у конкурса есть победители. Выигрывает математик и композитор Оливер Нимёллер, колоритный патлатый мужик, в перерывах между акустическими изысканиями певший в Ла Скала и сорвавший голос на Штокхаузене. Музыкой Нимёллера и Майка Шрёдера Ерёменко украшает фильм.
Вы удивитесь, но буквально месяц назад я видела поразительную выставку российского художника Александра Сухина, уроженца Вологды, который гарантированно победил бы на этом научно-художественном конкурсе. Его работы и сейчас стоят у меня перед глазами. Первая мысль при взгляде на любую из них - о том, что художник Сухин, преобразующий пространство и время, несомненно одарён математически.
В общем, дизайнерам - дизайнерово, а Бобенко сотоварищи и дальше будут описывать все теории современной физики с помощью трёх констант и развивать теорию квантовой гравитации для того, чтобы создать исчерпывающую теорию ВСЕГО. Наука превыше всего, make math not war.
«О нас, математиках, говорят как о сухарях», - жаловалась Штирлицу пьяная математичка в бессмертном романе Юлиана Семёнова. Тем не менее, каждый учёный - прежде всего, человек, а потом уже функция: за любым научным конкурсом стоит борьба амбиций и зашкаливающего ЧСВ. «Мои шары лучше их расписного чайника. Шар - это реальная структура, а чайник - нет», - обиженно заявляет Рудольф Кальтенбах, седовласый дизайнер в шляпе, работавший «с самим Петером Штайном». И пока силён этот дух соревнования, научно-технический прогресс неизбежен.
Кинопоказы и встреча с режиссёром - 6 и 7 декабря в Центре Документального Кино, время уточняйте на сайте ЦДК.
|
|
|
Рейтинг: 1.53, Голосов: 15
|
|
|
