После саммита НАТО в Бухаресте, на котором якобы под давлением Кремля Украине и Грузии было отказано в присоединении к плану действий относительно членства в альянсе, на Западе с новой силой заговорили о необходимости принятия мер, направленных на ослабление энергетической зависимости Европы от России.
На эту тему в британском журнале Economist была опубликована редакционная статья, в которой отмечается, что четверть потребляемого газа Европа получает из России, и эта доля должна резко возрасти.
Кремль, пишет британский журнал, пользуется своей монополией на трубопроводы Восток-Запад и предлагает выгодные газовые контракты, вмешиваясь, таким образом, в газовый бизнес Европы. При помощи таких своих друзей, как Германия, он блокирует попытки либерализации европейских рынков и диверсификации поставок.
Кроме того, Россия проталкивает проект трубопровода 'Южный поток' стоимостью 15 млрд. долларов для доставки газа по дну Черного моря и через Балканы в Центральную Европу. В нем участвуют три государства Европейского Союза - Болгария, Венгрия и Италия, интерес проявляет Австрия.
Это ослабляет шанс поддерживаемой ЕС альтернативы - газопровода Nabucco, строительство которого уже зашло тупик отчасти из-за российской политики выкручивания рук на Каспии, а также потому, что по политическим причинам поставки из Ирана невозможны (достаточно вспомнить недавний скандал, устроенный Израилем в связи с газовым контрактом между Швейцарией и Ираном).
Перспективы в области энергетической безопасности Европы не внушают оптимизма, но ЕС, по мнению журнала Economist, мог бы помочь себе тремя способами.
Во-первых, более энергично проталкивать проекты трубопроводов, ослабляющих зависимость от России. В частности, должны продолжаться усилия по приданию жизни Nabucco. Но политическая поддержка должна быть также обеспечена и проекту White Stream (о нем два месяца назад говорила во время визита в Брюссель Юлия Тимошенко). Серьезные переговоры по этому вопросу привлекли бы внимание к вызывающей у Запада тревогу монополии России. Кроме того, Запад уже имеет доступ к нефте- и газопроводу, идущему из Каспийского региона в Турцию.
Во-вторых, ЕС, считает британское издание, должен жестче договариваться с Россией о поставках газа. Его население более чем в три раза, больше российского; по ВВП он в 13 раз богаче. И, в конце концов, также в интересах России гарантировать, чтобы центральноазиатский газ продавался в Европу (т.е. большей частью через Россию), а не напрямую в Китай.
Кроме того, Европа - это наиболее вероятный рынок для нового крупного газового месторождения, которое Россия планирует разрабатывать в Арктике. Ее плохо управляемой, погрязшей в долгах газовой промышленности для модернизации нужны западные деньги и опыт.
Наконец, утверждает Economist, Европе нужно требовать от России большей либерализации и прозрачности газовой индустрии. При глубоком и ликвидном рынке Кремлю было бы труднее манипулировать поставками. "Газпром" - торговое название газового подразделения корпорации 'Кремль' - должен иметь возможность инвестировать в Европу только в том случае, если он будет подчиняться правилам.
В отношении "Газпрома" ЕС должен проявить такую же жесткость, как и в отношении Microsoft, обязав его публиковать детали его контрактов и отчетность таких загадочных компаний-посредников, как 'РосУкрЭнерго'. Кажется, что многие из них существуют только для откачивания экспортной прибыли в карман тайных владельцев.
"Газпрому", настаивает британский журнал, необходимо разделить подразделения, занимающиеся транспортировкой, сбытом и хранением, чтобы обеспечить полный доступ третьим сторонам - как ЕС вынудил поступить собственные компании.
Комментируя статью в Economist, руководитель украинской редакции ФОРУМа.мск Владимир Филин назвал предлагаемые в ней меры профанацией. По его мнению, зависимость Европы от России в сфере газа существенно меньше, чем обратная зависимость России от Европы. Если ЕС зависит от газовых поставок с востока на 25%, то Россия 90% своего экспортного газа отправляет в западном направлении - в ЕС и транзитные страны - Украину и Беларусь.
Перестроить в разумные сроки структуру экспорта своего газа, например, построить систему газопроводов в Китай или перейти к экспорту СПГ, Россия не в состоянии, считает Владимир Филин. А раз так, то следует еще разобраться, кто кому диктует условия и кто кем манипулирует в газовой оси Берлин-Москва. Тем более, что, как справедливо отметил Economist, ЕС, где Германия играет ведущую роль, в 13 раз превосходит Россию по объему ВВП и в три раза - по населению.
Ввиду повышенной внешнеполитической активности Владимира Путина и его склонности к скандальным публичным заявлениям, порой складывается впечатление, что так называемая старая Европа действует с оглядкой на Кремль. Такое впечатление глубоко ошибочно, убежден Владимир Филин. Россия занимает в мировой политике сугубо периферийное положение, и, по сути, является сырьевым придатком старой Европы во главе с Германией.
Неправильно думать, что время оси Путин-Шредер-Ширак, сложившейся в 2002-2003 годах в рамках совместного противостояния американской политике в отношении Ирака, ушло в прошлое. Конечно, сейчас правящие элиты Америки и старой Европы говорят на языке политкорректности, стремятся избегать открытого раскола.
Но раскол не исчез. Как никуда не исчезли некоторые его архитекторы. Так, один из них - Франк-Вальтер Штайнмайер, бывший глава немецкой разведки и ближайший сподвижник Герхарда Шредера, сегодня возглавляет МИД Германии.
Впрочем, дело не только в Штайнмайере, Шредере и коррупционных аспектах его участия в проекте Nord Stream. Дело в многолетней тенденции в немецкой политике, проявившейся еще во время существования СССР, когда, вопреки позиции президента США Рональда Рейгана, был реализован проект газопровода Уренгой-Помары-Ужгород, обозначивший перспективу превращения тогда еще Советского Союза в сырьевой придаток Западной Европы (старой Европы, выражаясь современным языком).
Сегодня же ведомая немцами старая Европа - это своего рода постмодернистский IV Рейх, управляемое брюссельской бюрократией надгосударственное образование, стремящееся со временем стать новым мировым центром силы. Концепция единой Европы в германской интерпретации отрицает национальные государства, здоровых консервативных национально-ориентированных политических сил в старой Европе почти не осталось, а те, что остались, - глубоко маргинальны, наподобие Национального фронта во Франции.
В этом, кстати, заключается существенное отличие старой Европы от США, где значительная часть населения по-прежнему глубоко религиозна, а национальные консервативные силы, представленные Республиканской партией, пользуются поддержкой примерно половины населения, то есть далеко не маргинальны.
Еще более существенны отличия старой Европы от новой, включающей бывшие социалистические страны Восточной Европы от Польши до будущей Великой Албании (в составе Албании, Косово и части Македонии), некоторые государства бывшего СССР, в первую очередь, - Прибалтику и Украину, а также Турцию и, вероятно, страны Кавказа (включая в перспективе и Чечню, если нынешняя модернизационная политика президента Рамзана Кадырова не будет повернута вспять).
В силу объективных исторических причин новая Европа отстала от старой в своем социально-политическом развитии на 50-100 лет. Ввиду этого, в то время как на богатом и сытом западе континента процветают застой и постмодернизм, на более бедном востоке полным ходом идет строительство капитализма и формирование национальных государств.
Исходя из этого у Западной и Восточной Европы разные взгляды на перспективы Евросоюза. Если старая Европа конечной целью европейской интеграции видит создание Соединенных Штатов Европы, то позиция восточноевропейцев близка к скандинавской и британской, по которой ЕС - это не государство, а, по сути, международная организация тесно сотрудничающих между собой и с Америкой независимых государства.
Отсюда, кстати, вытекает то обстоятельство, что США, конкурируя с Германией в европейских делах, при любом президенте, даже демократе, будут опираться на новую Европу. Отсюда же и нежелание Германии видеть Украину, важную часть новой Европы, в составе НАТО, считает Владимир Филин.
Политический обозреватель ФОРУМа.мск Руслан Саидов к сказанному добавил об отношении старой Европы к радикальному исламизму в странах Ближнего и Среднего Востока.
По его убеждению, основной силой, противостоящей радикальному исламизму и джихадизму являются светские режимы и моденистские политические силы в самом исламском мире: армейский генералитет в Турции, Хашим Тачи и Харис Силайджич - на Балканах, Рамзан Кадыров - в Чечне, президент Мубарак - в Египте, король Абдулла - в Иордании, эмиры Дубая и Абу-Даби - в ОАЭ, силы светского суннитского сопротивления, политически изолировавшие местную Аль-Каиду, - в Ираке.
В тоже время позиция США и Европы в отношении радикального исламизма суннитского толка всегда носила и носит двусмысленный характер. Однако если у американцев (а также у израильтян, иранских шиитов и китайцев) подобная двусмысленность имеет тактический, ситуационный характер, а Россия вообще не имеет никакой линии в отношении ближневосточного джихадизма, то старая Европа тайно поддерживает радикальный исламизм на системном уровне.
В качестве примера Руслан Саидов привел методичное давление ЕС на Турцию в направлении минимизации роли ее армии в политической жизни, что на практике означало бы гарантированную победу исламизма.
Другой пример - та подноготная роль, которую сыграли Германия и Франция вместе с Саудовской Аравией в 2003-2004 годах в организации внешней поддержки иракской Аль-Каиды, что, по замыслу, должно было помешать и на практике едва не помешало победе Буша на президентских выборах 2004 года.
И вовсе не случайно, что сегодня немцы, ведомые в данном вопросе Франком-Вальтером Штайнмайером, отказываются участвовать в военных операциях НАТО против Талибана и Аль-Каиды в южных пуштунских районах Афганистана, заключает Руслан Саидов.
|
|
