Сейчас этот юбилей заслонен приговором Ходорковскому. 13,5 лет - не 2,5.
Ходорковский сделался знаменем. Кто только не повторял слова, что решение суда - символичное, знаковое и т.д. Ходорковский из бизнесмена, просто пытавшегося быть честным, сделался гражданином. Весь мир озабочен его судьбой. Он верит в лучшее будущее России.
Но чем по сути дело Мохнаткина отличается от дела Ходорковского? Тем, что Мохнаткина государство не хотело ограбить, а так, попался под горячую руку? Если бы это произошло не во время митинга, никто бы вообще ничего не заметил. Разумеется, потому что это происходит постоянно и повсюду. Хотя не совсем. Незаконные задержания, пытки, неправедные приговоры - да, у нас повсеместны.
Но чтобы человек в трезвом состоянии сделал замечание милиционерам, недостойно ведущим себя? Не политик, не оппозиционер вообще - просто человек? Об этом следовало бы задуматься. Когда эта история была на слуху, во время суда многие рассуждали о «простом русском мужичке» и т.д. Собирали деньги ему на адвокатов. Было несколько немногочисленных митингов. На акции 31 августа в Петербурге я спросил нескольких человек о судьбе Мохнаткина, они пожали плечами и отошли. А после лета о Мохнаткине вообще забыли. Единственное сообщение с июля я нашел на сайте нацболов - о том, что «представители Оргкомитета Стратегии-31 Вика Кузнецова и Сергей Тишин 27 декабря навестили Сергея Мохнаткина в колонии общего режима ОН-55/4 г. Торжка Тверской области».
Честь этим людям и слава, и тем немногим, кто все-таки этим делом занимается, вопреки общественному забвению.
Но почему? Почему о Ходорковском не забыли, а о Мохнаткине забыли? Я ни в коем случае не за то, чтобы Ходорковского оставили наедине с нашим государством. Но что же с Мохнаткиным? Почему-то получается так (и прибавлю, всегда получалось), что общественность, весь мир заботятся о судьбах политических заключенных, в то время как всякое задержание по уголовному делу сопровождается избиением, к подозреваемым, чтобы добиться признания, применяют пытки, судят их неправедно, и это очень мало кого заботит?
Кто вступится за них - не связанных с гражданским обществом и не знающих, как вести себя на следствии и в колонии?
Получается, что демократии мы добиваемся не для всех, а только для «особенно равных». А человеку, совершившему по наитию гражданский поступок, граничащий с подвигом, помощи не будет. Ни нашей общественности, ни мировой он не интересен. Та же ситуация и с теми, кому не пришлось совершить этого гражданского поступка, кто, быть может, даже и виновен - с этими можно делать вообще что угодно.
Да, есть люди и организации, помогающие заключенным. Но много ли мы слышим о них? Много ли людей знают о них? Много ли могут они, пока на радио - даже самом либеральном - обсуждаются только политические процессы? Пока положение таково, никакой демократии не дождаться и не добиться.
Ни при каком президенте, ни при каком правительстве, ни при какой конституции. Наследство нам из рода в роды ярмо с гремушками да бич.
Санкт-Петербург
|
|
){kind=small}
