Подготавливая эту статью, все время держал в голове упрек, неоднократно воспроизводимый в дискуссиях на форуме "по украинскому вопросу" - почему "москали" отказывают украинскому народу в праве на полноценную, самостоятельную государственность?
И правда, почему?
Хотя лукавый вопрос, конечно. Строго говоря, русская государственность и создана на территории современной Украины, а Киев - "мать городов русских". Вполне логично, что именно предки современных украинцев и были в числе тех, кто основал на Руси первое государство. Кто бы это отрицал? Как и то, что строгая линия современного российского государства идет от "самопровозглашенного" государства Владимирской Руси, отколовшегося от Руси Киевской. Но стоит ли принимать в расчет средневековую разборку князей? К тому же и Юрий Долгорукий, и его сын, уже полноценный владимирский государь Андрей Боголюбский - это именно киевские князья, как и все их потомки до самого Смутного времени.
Фактически, современное Российское государство - это и есть государство всех трех ветвей русского народа, и оно принадлежит украинцам в не меньшей степени, чем великороссам. И теперь так получается, что украинцы отказываются от собственного многовекового государства как от "неправильного" и, фактически на пустом месте пытаются создать новое, "самостийное" государственное устройство.
То, что Россия - это государство украинское в не меньше степени, нежели великоросское, доказывает не только тот факт, что изначально им управляли те же самые потомки киевских князей - ни много, ни мало, а 500 лет. И даже не то, что историческая Переяславская рада документально оформила не присоединение, а воссоединение Украины с Россией. Уже в советский период истории общего государства из 7 его руководителей 4 имели украинское происхождение. И сегодня почти 20 миллионов граждан Украины считают себя русскими, и примерно столько же граждан России являются украинцами.
Нет ничего противоестественней "государственной" границы между Белгородом и Харьковом, где буквально каждый метр земли полит кровью отцов и дедов, бойцов 1-го и 2-го Украинских фронтов Великой Отечественной. И противоестественно, когда ветеран великой войны, защищавший Севастополь, для того, чтобы посетить могилы павших друзей, должен ставить штампик в паспорт как "иностранец", а выходец с территории, никогда не входившей в состав России до 1939-го года, вдобавок воевавший против него в дивизии СС "Галичина" считает эту землю "своей", которую он "защищал" от москалей и большевиков.
А противоестественное в истории не приживается.
На днях завершилась ликвидация Югославии, последнего федеративного славянского государства к западу от Бреста. Черногория проголосовала за выход из союза с Сербией, что не диктовалось ни национальными противоречиями, ни серьезными внутренними конфликтами. Просто Запад завершил начатое, методично и целеустремленно. Даже условия референдума диктовал Евросоюз, он же выступал и единственным арбитром.
В Восточной Европе не осталось ничего сложносочиненного: Чехия развелась со Словакией, Румынии не позволили объединиться с Молдавией, от Югославии осталось несколько несамостоятельных, слабых демократий с выраженным тяготением кому-нибудь отдаться.
Уже заговорили о распространении процесса выделения национальных государств в Западной Европе: Тосканы из Италии, Бретани и Прованса из Франции, Страны Басков и Каталонии из Испании и даже выделения Шотландии, Уэльса и Ольстера из состава Соединенного королевства.
Фига с два, конечно. В США, может быть, такую тенденцию и поддержали бы, но уж точно не сейчас. И даже не потому, что в Канаде есть Квебек, а в самих Штатах – Техас и Калифорния. Тут никто и объясняться не станет – нет и все. В Восточной Европе можно, а в Западной нельзя. Почему? Потому!
Вполне естественно, что США как постиндустриальная мировая империя стремятся к ликвидации других имперских очагов, даже потенциальных, вполне осознавая в них главную угрозу своему нынешнему положению. Примат национального государства, по принципу – «одна нация – одно государство» дает империи США бесконечное преимущество над мировым сообществом разобщенных наций, причем буквально во всем: в гонке вооружений и научной конкуренции, социальном инновационном моделировании и даже в вопросах культуры. Фактически деструкция имперских очагов – это и есть содержание американской внешней политики на современном этапе.
При этом, поскольку многонациональное государство, сложно устроенное и трудно организуемое, представляет собой более совершенное явление, чем простое национальное государство, то стремление отдельных наций и отдельных регионов организоваться в нечто «имперское» есть всего лишь требование прогресса, то США становятся для них тормозом прогресса и по всем понятиям неизбежным врагом. Как только государство отказывается от прогресса в государственном строительстве, вражда с США немедленно исчезает – правда, вместе с перспективой.
Сейчас мы наблюдаем процесс деструкции имперских амбиций на Ближнем и Среднем Востоке, но в поле зрения Америки всегда находится и постсоветское пространство как важнейший источник имперской угрозы. И неважно, будет ли это ослабленная послеельцинская Россия, несостоявшийся региональный гегемон в лице каримовского Узбекистана или невнятная, рыхлая, но непростительно большая Украина.
Я не помню, но кто-то из депутатов разогнанного Верховного Совета РСФСР сказал, что все республики выходят из СССР маленькими Советскими Союзами. Украина вышла даже совсем не маленьким – 45 миллионов населения на площади, большей чем у Франции или Германии, три бывших советских военных округа и неприкрытое стремление к региональному лидерству.
При этом, несмотря на унитарное конституционное устройство, на самом деле Украина является далеко не монолитным государством. Не говоря уже о Крымской автономии, где сталкиваются интересы татар, украинцев и русского большинства, на территории Украины существует несколько разных территориальных образований, населенных, по существу, разными народами. Есть Восток, где сосредоточено русское и обрусевшее украинское население; есть Запад, где еще помнят, как входили в состав Австро-Венгрии и Польши; есть Одесса и ее огромная область, где население формировалось как 100-процентно переселенческое и даже в большой долее вовсе не славянское.
При этом у этих частей Украины не только этнические различия, которые в иной ситуации были бы и вовсе не существенны, но совершенно разные типы экономики, разные интересы, тоже в первую очередь экономические. Восток тяготеет к России, где сосредоточены основные потребители продукции, источники сырья и энергии. Запад хочет в Европу в качестве источника дешевой рабочей силы, поскольку больше предложить ему нечего. Юг вообще смотрит на Турцию, где сосредоточены для него главные экономические интересы.
Все это скрепляется слабым, аморфным государственным устройством и опереточной, коррумпированной и абсолютно небоеспособной армией. Именно как неспособный к серьезным боевым действиям назвали британские военные украинский контингент в Ираке, куда отбирались «лучшие из лучших». Равно не существует как военная сила и украинский флот, который состоит, по существу, из 1 корабля второго ранга «Гетман Сагайдачный», двух десантных барж и целой флотилии адмиральских катеров.
Разумеется, такое государственное образование соседи могут рассматривать исключительно в качестве законной добычи, а никак не равного и достойного партнера. Тем более что вошедшая в состав России после Переяславской Рады Украина была территориально ровно в 5 раз меньше, чем современная Украинская Республика. То есть 4/5 территории Украины могут рассматриваться соседними государствами в качестве зоны своих исторических претензий.
Первый, кто стоит на очереди за украинским наследством, конечно, Турция – государство с древними традициями, сильной армией и внутренне глубоко запрятанными, но никогда не забываемыми имперскими амбициями.
Конечно, исторические претензии Турции есть и на Кавказе, где Грузия и Армения входили в состав Османской империи, а крепости Анапа и Азов тоже были турецкими. Но, во-первых, за исключением Грузии, на Кавказе ничего без присмотра не валяется. Армянская армия по общему признанию на сегодня является самой сильной в Закавказье, а войска российского Северо-Кавказского военного округа и российского же Черноморского флота, при всем развале и бессилии, способны наносить и отражать удары. Они, во всяком случае, реально существуют.
Чего нельзя сказать об украинской армии. А вот территорией Османской империи была, без всякого преувеличения, половина территории современной Украины. Помните бегство Карла XIIс Мазепой в Турцию после Полтавской битвы? Так вот, далеко бежать им не надо было – Турция начиналась в 40 километрах за Полтавой.
А Крым вообще, по условиям Кучюк-Кайнарджийского мирного договора, переходил под российское владение при исключительном условии не передавать его третьей стороне. В случае, если Россия или ее преемник передадут Крым другой стране, он немедленно должен вернуться под турецкий суверенитет.
Второй в очереди, безусловно, должна быть Польша. Эта страна, практически полностью обанкротившаяся в ходе экономических и политических преобразований последних лет, продолжает сохранять амбиции регионального лидера. Польша сыграла заметную роль в «оранжевой революции», именно в польской зоне ответственности в Ираке находился украинский контингент. Польша стремится доминировать в украинской приграничной торговле и наращивать объем внешнеторговых операций на Востоке.
Польша, будучи примерно в 2 раза меньше, чем Украина, не может рассчитывать на контроль за всей этой страной. Но в случае раздела Украины, западные украинские территории оказываются под полным влиянием польской экономики, именно Польша оказывается для них «окном в Европу».
Третьим возможным участником «распила» Украины может стать Россия, хотя она сама стоит перед угрозой ликвидации сразу следом. В этом нет никакого исторического несоответствия. Достаточно вспомнить, что Польша приняла вместе с Германией участие в разделе Чехословакии, чтобы вскоре самой оказаться разделенной между великими державами. В случае с Украиной «бывшие империи» могут принять участие в ликвидации «недоимперии», чтобы сразу после этого стать объектом другой экспансии.
И четвертым участником «концессии» выглядит Румыния, где идеи «Румынии Мара» (Великой Румынии) тоже вполне живы, а Одесская область вполне вписывается в эту картинку.
На месте Украины вполне может появиться сразу несколько государственных образований, каждое из которых будет тяготеть к своему центру силы. Все они будут национальными, достаточно слабыми и вполне управляемыми: Крым (возможно без Севастополя), романизированная Одесса, ориентированный на Турцию Юг, полонизированные Львовщина и Киевщина, «москальские» восточные области.
В Восточной Европе появятся новые центры силы, которые на некоторое время займутся освоением своих призов. Это даст Америке возможность еще некоторое время осуществлять «общее руководство» Европой, экономически ослабит, а не усилит и Турцию, и Россию, и Польшу, и Румынию. И подготовит почву для их последующей дезинтеграции.
Печатный вариант статьи будет опубликован в газете "Завтра"
|
|
