Степашин о россиянской экономике

Бывший «верный ельцинец» предлагает государству обложить данью «героев» прихватизации 1990-х годов и ругает дурацкую систему управления средствами стабфонда.

22 ноября 2005 года состоялось очередное заседание президиума Российской академии наук. На нем прозвучал доклад председателя Счетной палаты Российской Федерации, доктора юридических наук Сергея Степашина Сергея  – «Российская экономика: слагаемые успеха». 

Внимательное чтение оного показывает весьма грустную картину. РФ – в болоте. И для выхода из трясины нужны смелые чрезвычайные меры.

Максим Калашников

«...Прежде, чем перейти к основной части доклада, я хотел бы коротко объяснить, почему Счетная палата уделяет столько внимания науке и стратегическим проблемам.

Президент Российской Федерации в своих Посланиях Федеральному Собранию определил в качестве важнейшей задачу повышения эффективности государства. Оценка эффективности деятельности органов государственной власти, а еще шире – государства в целом – это сложная управленческая и научная проблема. Счетная палата в рамках своей компетенции принимает участие в ее решении.

Согласно Конституции и федеральному законодательству, в наши полномочия входит не только финансовый контроль, но также оценка эффективности и целесообразности расходования государственных средств и использования федеральной собственности. Фактически, мы обязаны систематически представлять обществу, Главе государства и парламенту объективную оценку того, насколько эффективно используются национальные ресурсы для реализации политики государства.

Сегодня мы идем дальше -  разрабатываем научную методику стратегического аудита.

Стратегический аудит– это не обсуждение целесообразности принятых государством решений. Это специальная методика, которая позволяет оценить ресурсную обеспеченность и реализуемость заявленных планов. Стратегический аудит позволяет сделать процессы наблюдаемыми, а значит – контролируемыми и управляемыми. Это очень важная задача, потому что общество должно получить от нас дополнительную, независимую гарантию того, что средства бюджета будут использованы эффективно, а народные деньги не будут потрачены впустую.

Простой пример.

Глава государства в качестве стратегической цели определил формирование однородной среды возможностей для реализации прав личности. В соответствии с этим была принята специальная федеральная программа по выравниванию бюджетных условий регионов.

С точки зрения финансового аудита, т.е. законности расходов и их отражения в бухгалтерской отчетности, каких-либо проблем с этой программой может и не быть. С точки зрения аудита эффективности расходы на реализацию мер, предусмотренных в этих целях правительством, также могут быть достаточно продуктивными, и с показателями бюджетирования, ориентированного на результат, тоже может быть все нормально.

Но остается вопрос: различия между регионами и социальными группами уменьшаются или возрастают? И каковы в целом перспективы решения поставленной задачи? Вот это уже - проблема стратегического аудита.

Или взять все тот же Стабилизационный фонд.

Сама система управления фондом сегодня абсолютно непрозрачна. До сих пор не утверждена необходимая нормативная база, нет долгосрочной концепции управления фондом в случае увеличения объема его средств свыше 500 млрд. рублей и так далее. В этих условиях никто не может гарантировать, что, спустя некоторое время, деньги Стабфонда не обесценятся, что мы не растратим впустую те возможности, которые дала благоприятная нефтяная конъюнктура.

Вообще, ситуация парадоксальная – на 2006 год в Стабилизационный фонд «закладывается на стерилизацию» 78 млрд. долларов. И примерно столько же наши компании берут за рубежом в качестве кредитов. Такое впечатление, что это одни и те же деньги. Только зарабатывают на них иностранцы. Впрочем, тема эта дискуссионная.

Даже без стратегического аудита ясно, что необходимо срочно утвердить законом стратегию управления Стабилизационным фондом. Она должна базироваться на долгосрочном прогнозе развития экономики и учитывать самый широкий спектр внешних и внутренних рисков. Мы сегодня имеем уникальный ресурс, который должен работать для страны.

Таким образом, наша задача - дать ясную картину, дать четкий рентгеновский снимок состояния страны как экономического организма с точки зрения его ресурсного обеспечения. При этом мы можем сформулировать диагноз, но не имеем права вмешиваться в разработку стратегии и тактики «лечения».

* * *

Мой доклад называется «Российская экономика: слагаемые успеха».

Когда я обдумывал эту тему, то постоянно вспоминал реплику Главы государства, которую он как-то произнес в кулуарах. Он сказал буквально следующее: «Где и как у нас плохо, я знаю лучше вас. Давайте предложения, что делать, чтобы стало хорошо».

Поэтому я не буду сегодня акцентировать внимание на оценках состояния российской экономики, на описании разного рода проблем и так далее. Вы и без меня знаете, что и как у нас плохо. Я намерен сразу перейти, так сказать, к резолютивной части выступления, и выскажу свою личную позицию, своё представление о том, что можно и  нужно сделать для успеха в экономическом развитии.

Если говорить укрупнено, то я вижу три ключевых фактора успеха:

Первый – это эффективное управление государственной собственностью и финансовыми ресурсами

Второй – это эффективное управление человеческим капиталом

Третий – это эффективное стратегическое прогнозирование и управление рисками

1. Важность повышения эффективности управления государственной собственностью и финансовыми ресурсами очевидна.

Но не совсем очевиден ответ на вопрос, а имеем ли мы представление о том, каков реальный состав и объем тех ресурсов, которыми мы собираемся эффективно управлять?

Вопрос не тривиальный, потому что в процессе анализа итогов приватизации выявилась проблема гигантской недооценки национального богатства страны. Я уже не говорю о том, что у нас до сих пор не проведена полная инвентаризация объектов государственной собственности, не сформирована система кадастров и так далее. Например, до сих пор нет четкого представления о составе и стоимости нашей собственности за рубежом. Нет установленных правил разделения госсобственности на федеральную, региональную и собственность органов местного самоуправления.

Поскольку «неучтенная» собственность исключена из расчетов, то наблюдаемые масштабы российской экономики оказываются значительно заниженными по сравнению с реальными. Одной из причин такого искажения является недооценка стоимости активов в процессе приватизации. Эксперты говорят, что в сумме такое занижение может составлять от 40 до 400 трлн. долларов.

Кроме того, значительная часть активов страны оказалась в «серой», в том числе оффшорной зоне, обороты которой  оцениваются до 30 процентов ВВП. Еще одна группа реальных активов просто не вовлечена в легальный хозяйственный оборот (земля, лесные угодья, недвижимость), потому что до сих пор не оформлена в государственных кадастрах и регистрах.

Незарегистрированная (неоформленная) собственность составляет огромный объем нелегитимных активов. Это обстоятельство сдерживает развитие фондового рынка страны, обращение ценных бумаг, создает благоприятные условия для теневой экономики, коррупции, вывоза капитала.

Сегодня необходимо ставить вопрос о целом комплексе правовых, организационных и политических мер по восстановлению реальной «размерности» экономики страны, что позволит активизировать легальную предпринимательскую деятельность и даст государству новые рычаги для проведения активной структурной политики. Есть основания полагать, что такая программа может получить серьезную международную поддержку, поскольку она не только открывает новые инвестиционные возможности, но и делает Россию важным фактором стабилизации глобальной экономики.

Вопрос эффективного управления государственной собственностью напрямую связан с дальнейшим совершенствованием процедур приватизации, в том числе - с внедрением внешнего финансового контроля на всех стадиях приватизационных сделок.

Зачем это нужно?

В документах ИНТОСАИ – Международной организации высших органов внешнего финансового контроля – указывается, что продаваемые государственные активы, являются «общественным достоянием, а общественность нуждается в независимых гарантиях того, что процесс приватизации произведен должным образом и что налогоплательщик получил правильную цену»[1]. Такие независимые гарантии может и должен дать высший орган финансового контроля. Поэтому Счетная палата обязана анализировать приватизационные процессы на всех этапах – от выбора объектов для продажи и определения цены, до выполнения новыми собственниками условий сделок.

В России такая система не установлена до сих пор. Достаточно сказать, что приватизация началась за пять лет до того, как была создана Счетная палата. Три четверти предприятий были проданы вообще при отсутствии какого-либо внешнего финансового контроля. А впоследствии приватизаторы старались не допускать нас к анализу условий приватизационных сделок, к оценке стартовой цены. Но в тех случаях, когда Счетная палата все-таки участвовала в проверке предприватизационной документации, нам удавалось существенно повысить доход федерального бюджета. Например, вмешательство Счетной палаты в свое время позволило дополнительно получить в доходы более 654 млн. долларов США от продажи акций ОАО «Оренбургская нефтяная акционерная компания».

Но чаще активы распродавались за бесценок.

Например, от приватизации госпредприятия «Московский вертолетный завод» им. М.Л.Миля, прошедшей без нашего участия, государство получило менее 30 тыс. долл. Тогда как на момент акционирования предприятие имело 13 вертолетов различных типов, в том числе 4 Ми-26 по цене около 8 миллионов долларов за штуку.

Или, например, приватизация «Авиационного комплекса им. С.В.Ильюшина» дала государству менее 10 тыс. долл. При том, что на момент акционирования предприятие имело три магистральных самолета: Ил-86, Ил-76, Ил-18, а стоимость одного Ил-86 достигала 10 миллионов долларов. 

(«Славнефть» - 1,7 вместо 3,5 млрд. долл.)

Наши выводы о катастрофически низкой цене приватизации подтверждает и недавний доклад Всемирного банка, который называется «Приватизация: тенденции и недавние события»[2]. Эксперты поставили Россию на 24-е место среди 120 государств по соотношению доходов от приватизации к объему своей экономики. Доходы России от приватизации за 13 лет составили всего лишь 0,2% от объема ВВП за тот же период[3]. Достаточно сказать, что от приватизации 145 тыс. предприятий бюджет страны получил 9,7 млрд. долларов – это примерно столько, сколько теперь за год оставляют российские туристы за границей.

Что нужно делать, чтобы аналогичная  тенденция не повторилась на новом этапе приватизации?

Ответ простой: нужен внешний контроль.

Как вы знаете, в нынешнем году Правительство России утвердило прогнозный план (программу) приватизации федерального имущества на 2006 год и основные направления приватизации федерального имущества на 2006-2008 годы. Предполагается приватизировать почти 900 (если точно - 885) унитарных предприятий. Исходя из прогноза социально-экономического развития Российской Федерации на среднесрочную перспективу и оценки прогнозируемой стоимости предлагаемых к приватизации объектов, в 2006 году ожидается поступление в федеральный бюджет доходов от приватизации федерального имущества в размере около 31 млрд руб. Поскольку ожидаемый объем ВВП в 2006 году, согласно прогнозам Минэкономразвития, составит примерно 24,4 трлн. руб., то соотношение доходов от приватизации к объему экономики составит 0,13%.

Много это или мало? Мы намерены провести анализ приватизационных планов Правительства, и доложить обществу и Главе государства о результатах.

И в этой связи возникает два вопроса:

Первый – как вернуть государству средства, недополученные в ходе приватизации?

Второй – как повысить эффективность приватизации?

Вопрос, как побудить собственников предприятий, проданных по заниженной цене, «доплатить» государству, крайне сложный. Но восстановление реальных масштабов экономики жизненно необходимо. Счетная палата в настоящее время работает над этой проблемой.

Об окончательных результатах говорить пока рано, но свою главную задачу мы видим в том, чтобы максимально учесть интересы всех экономических субъектов, включая внутренних и внешних инвесторов, в которых экономика крайне заинтересована.

Кстати, здесь мы можем опереться на опыт зарубежных стран, которые прошли через подобные испытания. Вспомните пример Великобритании - там возник вопрос о справедливости приватизации, проведенной правительством Маргарет Тэтчер. Несмотря на то, в отличие от России, все происходило строго в рамках закона, возникли сомнения в справедливости результатов приватизации. И вот в 1997 году, то есть спустя 17 лет после завершения продажи госсобственности, был введен специальный налог в размере 23 %. на сверхприбыль, которую собственники получили вследствие первоначальной недооценки активов. Этот налог очень образно называется налог на прибыль, принесенную ветром»(windfallprofittax).

Думаю, что аналогичный механизм может быть применен в России. Сверхприбыль, которую новые собственники получили вследствие крайне низкой оценки активов или искусственного создания преференций, можно обложить фиксированным налогом. А полученные средства сконцентрировать в некоем условном Фонде социальных программ или Фонде будущих поколений.

Кстати, британский бюджет в результате такого решения получил пять миллиардов фунтов стерлингов. Фактически, это столько, сколько мы получили от приватизации за 13 лет.

Говорят, умный человек учится на чужих ошибках. Но нам приходится анализировать свои собственные, чтобы исправить итоги приватизации и создать в стране необходимые правовые, институциональные и политические условия для будущего «российского экономического чуда».

О необходимости восстановить реальную оценку национального богатства я уже сказал.

Следующая задача – сохранение в процессе приватизации естественных преимуществ России в виде мощного инженерного корпуса, передовых научных школ, плодородных земель, транзитного потенциала международного значения, двойных технологий и так далее, которые все еще остаются недостаточно капитализированными в новой рыночной экономике и продолжают деградировать.

Необходимо также решать проблему сверхконцентрации финансовых ресурсов в руках немногих, которая породила феномен российского «олигархического капитализма». Именно он стал серьезным препятствием на пути развития современной банковской системы и рынка инвестиций для нового растущего бизнеса в технологически передовых отраслях.

Задача эффективного управления ресурсами государства включает в себя также вопрос о кардинальном повышении качества управления нематериальными активами и особенно – нашим научным потенциалом.

Российская фундаментальная наука по-прежнему сохраняет приоритет по большому числу научно-исследовательских направлений[4]. Но результативность использования научного потенциала чрезвычайно мала. Для того, чтобы не упустить свой шанс, не растратить впустую наши научные ресурсы и креативные возможности, мы должны активизировать работу по формированию Российской инновационной системы.

В этой работе необходимо учесть ряд существенных факторов.

Первое. Опыт последнего десятилетия показал, что не стоит рассчитывать на зарубежные инвестиции в объемах, позволяющих существенно повлиять на развитие науки и технологий.

Речь может идти только о внутренних инвестициях. В середине года затраты федерального правительства, выделяемые на НИОКР, составляют 3,5 млрд. долл. Это крайне мало[5].

Если учесть, что доллар, вложенный в научно-техническую сферу, как правило, дает 10 долларов прибыли, легко посчитать, что теряет государство, недофинансируя инновационную сферу экономики.

Мировая практика показывает, что на поддержание научно-технического комплекса страны необходимо выделять бюджетные средства в размере не менее 1% ВВП. В противном случае неизбежна деградация научно-технического потенциала. В США, Германии, Японии этот показатель составляет около 3%, а в Великобритании и Франции - более 2%.

Эти данные – повод для размышлений о возможном использовании сверхдоходов от нефтяных цен.

Второе. Необходимо улучшить институциональное обеспечение инновационной политики государства. Сегодня система управления инновационными процессами является неэффективной.

Третье.Необходима государственная поддержка собственников, развивающих инновационные процессы на своих предприятиях.

Прямая государственная поддержка может осуществляться как посредством капитальных вложений, так и путем передачи прав на интеллектуальную собственность. При этом объем прямых инвестиций, как правило, не должен превышать суммы налогов, перечисленных конкретным предприятием в федеральный бюджет.

Четвертое. В инновационной сфере необходимо также совершенствовать систему внешнего финансового контроля, в частности, развивать аудит эффективности. Мы уже приступили к такой работе.

В частности, в настоящее время осуществляется широкомасштабная тематическая проверка в рамках аудита эффективности использования средств федерального бюджета в целях интеграции науки и образования ряда ведущих вузов страны (МГУ, СПбГУ, Томский ГУ, ГУ-ВШЭ) и организаций системы РАН (отделения и отдельные институты гуманитарного и естественнонаучного профиля).

2. Важнейшим условием роста российской экономики и повышения конкурентоспособности страны является эффективное управление человеческими ресурсами.

В ближайшей перспективе труд становится одним из самых дефицитных, если не самым дефицитным ресурсом в России.

Компенсировать этот недостаток в нынешних условиях можно, как представляется, путем решения двух задач: стимулирование трудовой иммиграции и повышение производительности труда.

Но если мы не хотим, чтобы привлечение рабочих рук из-за рубежа привело к результатам, которые мы наблюдаем сегодня во Франции, необходимо очень четко и точно проработать весь комплекс правовых, административных, социально-экономических вопросов, связанных с регулированием трудовой иммиграции.

Что касается повышения производительности труда, то этот фактор является важнейшим условием успешного экономического развития страны.

Несмотря на отдельные успехи, в целом рост российской экономики в последние годы связан больше с высокими мировыми ценами на нефть, чем с ростом производительности труда.По оценкам Министерства экономического развития, этот показатель в текущем году составит около 5,5%, а укрепление курса рубля прогнозируется в 10%. Такое соотношение означает, что ценовая конкурентоспособность российской продукции будет снижаться.

Поскольку благоприятная конъюнктура цен на нефть не вечна, необходимо изыскивать способы и ресурсы повышения производительности труда. Решение этой задачи зависит, в частности, от совершенствования управления на предприятии, от внедрения современных методов подбора и обучения кадров, стимулирования мотивации к труду, обеспечения условий для самореализации работников.

Одним из факторов повышения производительности труда и показателем качества трудовых ресурсов в целом является уровень образования.

Хотя население России – одно из самых образованных в мире, у нас существуют серьезные проблемы неравенства доступа к образованию. Стартовые возможности для детей, проживающих в менее развитых регионах, в сельской местности и в менее благополучных семьях ухудшаются. Охват детей дошкольным образованием колеблется от 21% (Дагестан) до 85% (Вологодская обл.). Кроме того, результаты международных сопоставлений свидетельствуют, что образовательный процесс не адаптирован под требования постиндустриального информационного общества[6].

Другая проблема – «абстрактный характер образования».

Вузы, учреждения профессионального образования должны готовить специалистов, которые нужны производству. Это непроизводительный расход сил и средств, когда мы учим специалиста 15 лет – от школы до ВУЗа, а потому предприятие вынуждено его переучивать, поскольку навыки и умения не соответствуют потребностями реального производства.

(Военные школы – 40% увольняются после окончания, 3 млрд. потеряны)

Подобную ситуацию мы «прочувствовали» на собственном опыте.

В стране есть образовательные структуры, которые готовят аудиторов. Но государственный финансовый контроль – это особая специальность. И мы вынуждены заниматься переподготовкой специалистов. У нас есть специальные курсы, тренинги, разрабатывается система дистанционного обучения. Но мы бы хотели правильно готовить специалистов с самого начала. Я считаю, что на базе нашего НИИ системного анализа нужно создавать Научно-учебный центр, который сможет готовить специалистов в области государственного финансового контроля для всех субъектов Российской Федерации и для стран СНГ.

Очень надеюсь, что Российская Академия наук поддержит нас в этом начинании.

3. Третье слагаемое экономического успеха – создание системы эффективного прогнозирования и управления рисками

Переход на трехлетний цикл бюджетного планирования - один из элементов такой системы. Кроме того, необходим постоянный мониторинг трендов социально-экономического развития, разработка эффективных механизмов управления вероятными кризисами.

Эксперты утверждают, что в ближайшие 15 лет, следует ожидать, как минимум, три критические точки, в которых возможен перелом сложившихся трендов. Вероятные кризисы связаны, в частности, с особенностями политических циклов, с динамикой рисков, с изменением внешних и внутренних вызовов.

Для того чтобы пройти эти переломные моменты, необходимо иметь эффективную систему риск-менеджмента в государственном масштабе. Одним из элементов такой системы является стратегический аудит, о котором я подробно говорил в начале своего выступления.

* * *

Уважаемые члены Президиума Академии Наук!

Я перечислил несколько факторов, которые, на мой взгляд, могут стать слагаемыми российского экономического успеха. Но самое главное, без чего любые рекомендации теряют смысл – это стратегия развития страны. Причем, стратегия, которая является результатом национального согласия.

В своем Послании Федеральному Собранию Президент Российской Федерации Владимир Владимирович Путин изложил общие контуры, вернее, философию такой стратегии. Речь идет о концепции «суверенной демократии».

Современное понимание суверенитета демократического государства означает, что государственная власть, основанная на суверенной воле народа, независима от кого бы то ни было как во внутренних делах, так и в международных отношениях. Попросту говоря, центр принятия стратегических решений должен находиться внутри страны, а не за ее пределами.

Казалось бы, вещь очевидная. Но реальное положение дел в этой сфере сегодня не так очевидно. Ведь совсем недавно казалось нормальным, что мы проводили реформы под неусыпным кураторством международных организаций. Идея войти в мировое сообщество цивилизованных стран, конечно, привлекательна. Но вот вопрос об условиях и, особенно – о цене этих условий, имеет гораздо большее значение. И, прежде всего, – для нашей самостоятельности.

Такая постановка вопроса не означает, что надо вернуться к идее «почвенничества» или принципиально отказаться от зарубежного опыта и международных стандартов. Совсем нет! Такой подход абсолютно замшелый и ненаучный. Другое дело, что надо иметь четкое представление о национальных интересах страны и защищать их от любого - прямого или косвенного - посягательства.

Для того чтобы обеспечить такую «суверенность принятия решений» необходимо учитывать следующие моменты:

Во-первых, государство должно иметь точное представление о своих ресурсных возможностях - в самом широком смысле слова. И здесь мы снова возвращаемся к проблеме «инвентаризации России». До тех пор, пока «недоучтенными» остаются огромные массивы собственности, финансовые  ресурсы и нематериальные активы, они будут работать в чужих интересах.

Один простой пример.

Американские аналитики всегда считали, что главный успех США в последнее десятилетие ХXвека – это не развал Советского Союза, а долларизация постсоветского пространства. Потому что наши неучтенные активы, о которых мы так много сегодня говорили, являются фактором устойчивости доллара как мировой резервной валюты.

Другими словами, они заставили работать российские активы на экономику США. Кстати, прилагательное «российские» тут даже и не подходит. Поскольку активы не зарегистрированы и не вовлечены легально в хозяйственный оборот, они остаются, образно говоря,  «вне государственной юрисдикции».

Такая ситуация не только угрожает экономической безопасности страны, но и является угрозой суверенному существованию России как самостоятельному, территориально единому государству.

Эту проблему нужно срочно решать. И решать правовыми методами.

Второй момент - суверенность в принятии стратегических решений предъявляет особые требования к качеству государственного управления. А это уже вопросы развития административной реформы, совершенствования системы образования, кадрового менеджмента и так далее.

В последние годы заметны серьезные успехи в повышении «уровня суверенности» нашего государства. Однако возвращение России на мировую арену в качестве самостоятельного и сильного игрока объективно вызывает новые попытки ограничить ее суверенитет: выделяются новые миллионы долларов на строительство у нас гражданского общества; искусственно поддерживается напряженность на Северном Кавказе; идет эпидемия «оранжевых революций» вокруг наших границ и так далее.

Ситуация, безусловно, сложная. Но, надо сказать, – не уникальная.

Любое государство в условиях глобализации пытается решать сложную задачу оптимизации по многим факторам. С одной стороны, надо понять, как сохранить национальный суверенитет, не накрывая страну «железным занавесом»? С другой стороны, нужно суметь воспользоваться плодами цивилизации, но не растерять при этом представление о своих национальных интересах.

Чтобы пройти между всеми этими крайностями, необходимо решить целый комплекс проблем фундаментального и  даже мировоззренческого характера. Ответы на эти вопросы - это целая программа на будущее. Программа, которую государство может реализовать только в союзе с обществом и академической наукой.

* * *

И в заключение – разрешите несколько слов о направлениях нашей научной работы в связи с проблемами, изложенными в докладе.

Как я уже говорил, исправление сложившейся ситуации требует, кроме наличия государственной воли, ещё и серьезных научных проработок, а также очень точного правового обеспечения. В первую очередь - законодательного. Нам необходимо совершенствовать именно законы, потому что (при всех «допусках») форма закона – это еще и форма национального общегосударственного консенсуса, единственно признаваемого международным сообществом.

Не без гордости могу сказать, что сегодня в Счетной палате и ее институте объективно сформировалось целое научное направление. Оно сосредоточено, главным образом, на вопросах комплексного правового и институционального совершенствования бюджетно-финансовой сферы, а также единой системы государственного финансового контроля.

Кстати, хотел бы отметить, что наша научная деятельность, особенно в правовой сфере, объективно сопряжена с работой по «внедрению» полученных результатов.

Правда, происходит это не без труда.

Вот, например, сейчас мы пытаемся провести свою принципиальную линию в работе над проектом новой редакции Бюджетного кодекса.

Дело в том, новая бюджетная модель, которая вырастает из концепции Минфина, не просто маскирует уже описанную мной ситуацию дисбаланса нашей и западной экономики, но юридическими средствами этот дисбаланс цементирует. И, в частности, потому, что новая модель бюджетного процесса почти полностью исключает внешний контроль за эффективным использованием бюджетных средств. В таких условиях миллиарды рублей и долларов могут произвольно перемещаться куда угодно и не работать на экономику своей страны.

А для нас как органа внешнего финансового контроля такой подход неприемлем. Мы стремимся к четкому законодательному закреплению прозрачных процедур планирования и оценки результативности бюджетных расходов. Органы власти должны быть ответственны перед законом за качество финансового управления.

И мы будем этого добиваться.

Новая задача, которую мы решаем, - разработка поправок в приватизационное законодательство и целый комплекс смежных сфер правового регулирования. В частности, необходимо найти юридические механизмы решения проблемы недооценки нематериальных активов и интеллектуального капитала. Здесь требуются концептуальные изменения не только гражданского и налогового законодательства, но также законодательства об интеллектуальной собственности, об авторских и смежных правах и так далее.

Что касается совершенствования системы государственного финансового контроля, то мы ведем большую практическую работу по обеспечению ее концептуального, правового, организационного, методологического и информационного единства. Счетная палата стала своеобразным научно-методическим и информационным центром для всех контрольно-счетных органов России и стран СНГ. Мы находимся в постоянном научном поиске, активно изучаем и осваиваем международный опыт, обмениваемся с коллегами новыми знаниями и современными методиками аудита в самых различных отраслях.

Эта работа необходима, потому что система органов внешнего контроля – это ни что иное, как та самая независимая обратная связь, которая дает государству и обществу объективную информацию о реальном положении дел в бюджетной сфере, о фактическом выполнении принятых программ и решений. Чтобы такая система стала оперативной и эффективной, мы работаем над созданием единой информационной среды, которая позволяла бы вести мониторинг всего массива финансовой информации в реальном времени и осуществлять информационный обмен между всеми контрольно-счетными органами.

Еще одно наше ноу-хау – это методика проверки законодательства на коррупциогенность. Мы пытаемся внедрить антикоррупционный мониторинг в работу парламента. И тут есть определенные успехи.

Я бы мог продолжать перечисление, но, ценя Ваше время, скажу лишь одно: научные усилия Счетной палаты направлены на разработку самых актуальных задач правового обеспечения нашей экономики и финансов. Мы планируем систематически представлять результаты своей работы академическому сообществу.

А, кроме того, я настойчиво приглашаю Академию к дальнейшему научному сотрудничеству в этом непростом деле.

Спасибо за внимание!»