В этой статье речь пойдёт о реальных событиях, имевших место в Некоммерческой организации-учреждении “Прогрессивные медицинские исследования”. Мне кажется, что опыт сотрудников этой организации может быть полезен, хотя бы потому, чтобы в будущем не были повторены их ошибки.
Лаборатория НОУ “Прогрессивные медицинские исследования” была основана в конце 1999 г. австрийским Фондом поддержки фундаментальных иммунологических исследований (Stiftung zur Förderung immunologischer Grundlagenforschungen) под руководством г-на Карла Бруннера и занималась разработками в области вирусологии (точнее – ВИЧ-инфекции). Лаборатория функционировала стабильно в течение 5 лет, многие из сотрудников работали в ней годами, и ничто не предвещало событий, развернувшихся вокруг неё в июне-июле 2005 г.
Хотелось бы остановиться подробнее на личности господина Бруннера, но, к сожалению, и автору статьи, и теперь уже бывшим сотрудникам лаборатории об этом господине известно немного, равно как и о мотивах, по которым иностранный гражданин тратил немалые средства на финансирование работ в области особо опасных инфекций на территории России. Частые визиты учредителя в Москву и отчёты сотрудников были явлением достаточно регулярным, однако на этот раз всех ждал неприятный сюрприз.
29 июня около 14 часов без какого-либо предупреждения во дворе учреждения внезапно появился г-н Бруннер с переводчиком и с ним ещё 8 человек спортивного телосложения, имена которых нам неизвестны. Данные лица блокировали выходы на улицу, включая запасной, который в лабораториях такого класса является обязательным. В течение нескольких десятков минут были сменены все дверные замки, при этом сопровождавшие учредителя лица никому не давали пользоваться мобильными телефонами. Руководство лаборатории было выставлено за порог силовыми методами, при этом директора вынудили написать заявление об уходе по собственному желанию, а новым директором был объявлен г-н Митин, которого К. Бруннер привёл с собой. К 16 часам был собран трудовой коллектив и устно объявлено о ликвидации организации, при этом новый директор лично пообещал в ближайшие дни вызвать каждого сотрудника для выдачи трудовой книжки и выплаты компенсации (согласно действующему Трудовому кодексу, в случае ликвидации предприятия уволенным сотрудникам выплачивается компенсация в размере двухмесячного заработка), а также отпускных денег (в отпуск весь коллектив уходил всегда одновременно, в августе месяце). На этом сотрудники были распущены по домам.
Однако ни 30 июня, ни на следующей неделе большая часть коллектива никаких звонков не дождалась. Обеспокоенная долгим молчанием, сотрудница Ольга К. 8 июля пришла в лабораторию, чтобы узнать о своей дальнейшей судьбе. К её удивлению, лаборатория вовсе не выглядела "ликвидированной", в помещениях находились люди, в том числе и К. Бруннер, который, увидев Ольгу К., заперся в кабинете изнутри. Дальнейший разговор у неё происходил с новой администрацией, ей было заявлено, что в её услугах более не нуждаются, и предложено уволиться по собственному желанию, причём в этом варианте ни о какой компенсации речь не шла, а за отпуск ей предложили сумму значительно меньше причитавшейся. Писать заявление Ольга отказалась. В последующие дни никому из сотрудников не удавалось застать нового директора на рабочем месте. Зато у дверей была выставлена охрана, чего никогда раньше не было, и вывешена камера наружного наблюдения.
Наконец, 13 июля к дверям НОУ "Прогрессивные медицинские исследования" явились все сотрудники (около 15 человек), чтобы потребовать причитающиеся им деньги и забрать личные вещи. Однако ни того, ни другого им не удалось, против коллектива, в основном женщин, охрана применила физическую силу. В тот же день стали известны другие подробности деятельности нового руководства. В начале июля бухгалтеру учреждения Татьяне Д. позвонили и попросили срочно составить баланс, обещав оплатить эту работу (которая в обычных условиях должна была быть выполнена в течение июля), но, когда она пришла в лабораторию, охранники затолкали её в машину и поехали на её частную квартиру, где изъяли бумаги и содержимое её личного компьютера.
На следующий день сотрудники обратились с заявлением в Прокуратуру Южного административного округа г. Москвы, где у них приняли заявление. В Федеральной инспекции труда заявление принять отказались без предъявления трудовых книжек (которые, в свою очередь, они не могли получить у администрации учреждения, не написав заявлений по собственному желанию).
Финал этой истории был более грустным, чем хотелось бы. Возможности защитить свои права в пределах законодательства Российской Федерации у трудового коллектива практически не оказалось, поскольку о ликвидации предприятия им заявили устно, письменного приказа о ликвидации не было, также как не было и ни одного документа, оправдывающего их отсутствие на работе с 30 июня по 13 июля. При этом никто из них не имел на руках оформленного и подписанного трудового договора. Формально, как это ни дико звучит, всех могли уволить за прогулы, и нет сомнения, что российский суд встал бы на сторону работодателя. В итоге сотрудникам пришлось написать заявления об уходе по собственному желанию с 30 июня, платить положенные деньги им, естественно, отказались (что подтверждается диктофонной записью), они получили трудовые книжки, небольшую сумму денег и суровый урок на будущее.
И последнее, о чём хотелось бы упомянуть. На следующий день после силового захвата лаборатории холодильники с биологическим материалом (напомню, речь идёт о лаборатории, занимавшейся особо опасными инфекциями) были погружены в грузовик и вывезены в неизвестном направлении. Как собираются распорядиться этим материалом его зарубежные хозяева – автору статьи неизвестно.
|
|
