Здесь же, в небольшом мемуарном очерке, Шкловский вспомнил и другого своего знакомого – Сахарова, у которого как-то спросил, не страдает ли он "комплексом Изерли" (раскаяние, которое будто бы испытывали участники американской бомбардировки Хиросимы): "– Конечно, нет, – спокойно ответил мне один из наиболее выдающихся гуманистов нашей планеты."

Конечно, главная новость - скончался миллиардер Дэвид Рокфеллер. С биологической точки зрения его смерть уж точно не была неожиданной - это случилось на 102-м году жизни. И дело не в личном богатстве - глава Дома Рокфеллеров обладал достаточно скромным по нынешним меркам личным состоянием в 3,3 миллиарда долларов, то есть не входил даже в 500 богатейших людей планеты. Однако именно его дед стал первым в истории обладателем миллиардного состояния, так что влияние покойного навряд ли ограничивалось личными финансами.

Китай стал мировой мастерской благодаря наличию огромного числа низкооплачиваемых работников. Правда, в последние годы оплата труда рабочих в Китае превысила среднероссийские значения.

Только полные невежды и дураки могут поверить в то, что частный капитал по доброй воле будет заботиться о благосостоянии общества. И если бы у советских экономистов было достаточно ума или совести (я не верю, что все они были поголовно идиоты), то они бы, проанализировав американский опыт, поняли бы (или не стали скрывать?), что супердержавой США стали не столько за счёт частной инициативы, сколько за счёт государственных заказов частным предприятиям в годы Второй Мировой Войны.

К предыдущему сравнению о возможности личного спасения: тот же спор - может ли человек стать аутентичным коммунистом вне Партии. Поэтому, дорогие гуманисты и правозащитники, вас (нас) сравнили не со злодеями и растлителями, вас (нас) сравнили с первоначальной версией христианства. Это как зюгановцы обзывают своих оппонентов "троцкистами" и "неотроцкистами".

Уместно предположить, что крутизна внешнеполитических понтов кремля напрямую зависит от жути его внутриполитических и экономических страхов. Это является столь банальной очевидностью, что о ней хоть по наивности, хоть из лукавства одинаково легко забыть. Впрочем, возможно, мы поймем всю гениальность хитрого плана, когда на планете резко и надолго похолодает и взорвется Йеллоустонский вулкан.

В условиях периферийного полуколониального капитализма никакие общественно значимые вопросы, а тем более национальный не решаемы. То есть они могут быть сугубо внешне приведены к некому имитационному варианту, но это не более чем паллиатив. С неизбежных обострением кризиса капитализма от такого "решения" не остаётся и следа. Это же относится и к национальному вопросу в бывшей Югославии и на Украине и везде - от Испании до Великобритании - это в Европе, а про Азию и речи нет - там кровоточат неразрешимые при капитализме конфликты...

Едва ли не главный аргумент в защиту капитализма – взрывной характер научно технического прогресса, обеспечиваемый конкуренцией и стремлением к максимальной прибыли. И это абсолютная правда. Но возникает вопрос, а нет ли в таком сверхскоростном прогрессе опасности для его потребителей?

О каком влиянии России на Украине может быть речь, если в самой России всё постсоветское время господствует убогая буржуазная идеология, не способная ни на что конструктивное? Правящая верхушка РФ и её обслуга напрочь забыли (а скорее всего и не знали) , что с западной буржуазной идеологией можно бороться только идеологией пролетарского интернационализма. Как вы себе представляете, чтобы буржуазный режим РФ вдруг отказался от единственно возможной в данных обстоятельствах родной буржуазной идеологии в пользу чуждой ему пролетарской?

С загниванием капитализма происходит и регресс либерализма. Либеральный буржуа и обслуживающий его интеллектуал с воодушевлением засматривается в сторону фашизма как эффективной узды для восходящего класса пролетариев. Демократия, бывшая некогда для либерала важным пропагандистским инструментом, уступает место проповеди элитаризма и репрессиям. Развод либерализма с демократией легко объясним: буржуазия нуждается в массах лишь постольку, поскольку последние мирятся с ее тотальной гегемонией во всех сферах жизни. Массы же, требующие расширения своих прав, нужно давить, сажать и стрелять.

Суть перехода — нарастание «естественного» в противовес «утопическому».  Поскольку человеку свойственно быть собственником, агрессивным ксенофобом и шовинистом, ему естественно стремится к наживе и похоти, то он стремится избавится от идеологий, которые его заставляют быть аскетичным коллективистом, интернационалистом, гуманистом и прочее. При Гитлере ценился бюргерский уют, секс и возможность иметь рабов (остарбайтеров). Дополнительное удовольствие приносили расправы с евреями и еретиками (коммунистами, антифашистами...). Фашизм ведь это — игра в средневековье для жителя индустриального общества.