Особо непонятными для меня были настойчивые приказы — несмотря на неуспех, наступать повторно, притом из одного и того же исходного положения, в одном и том же направлении несколько дней подряд, наступать, не принимая в расчет, что противник уже усилил этот участок. Много, много раз в таких случаях обливалось мое сердце кровью... А ведь это был целый этап войны, на котором многие наши командиры учились тому, как нельзя воевать и, следовательно, как надо воевать.

Перефразируя почти уже запрещенного попами и Минобрнаукой  Л. Толстого (такой русский писатель),  можно сказать,  что  если все свободные страны свободны как-то по-своему, то все тошнотворные авторитарные режимы похожи как близнецы-братья. Их главная задача доказать, что глупый народишко может быть счастлив только под мудрым водительством каких-нибудь товарищей Мао Цзэдуна, Ким Ир Сена или батьки Лукашенко. 

Я очень, очень не люблю гитлеризм. Я не люблю его больше, чем я люблю справедливость и демократию. Но как юрист, как человек, относящий себя к ученому сословию, чья свадхарма — интеллектуальная честность, я не могу не обрушиться проект поправок к УК о клевете на историю и действия армий антигитлеровской коалиции. Этот закон — юридический нонсенс, историческая глупость и политический балаган.

«Хорошо, что мы попали в плен не в горячке боя, а далеко от линии фронта. Русские были миролюбивы. Солдаты привели нас в штаб. Мы смотрели и не понимали, куда мы попали, — это было совсем не то, что говорила пропаганда. Солдаты были чистые, в красивой форме, они отдавали друг другу честь. Порядок был почище пруссацкого! (...) Было очень неожиданно, что русские обращаются с нами по-человечески. Хотя вот этот переводчик после допроса отвел нас в сторону и стал угрожать, что расстреляет, но, слава богу, остальные офицеры были настроены миролюбиво. Мы примерно полчаса ехали на грузовике. Нас высадили, и я в первый раз в жизни увидел русский танк, вероятно «stalinetch», с 10,5-сантиметровой пушкой. Русские солдаты обедали. Они ели макароны из огромных мисок. Видимо, мы смотрели такими голодными глазами, что они предложили нам поесть то, что осталось. Я не мог в это поверить! Некоторые из них еще отдали нам свои ложки! Начиная с этого момента меня ни разу не били, ни разу не ругали, я ни разу не ночевал под открытым небом, я всегда имел крышу над головой».

Сталинская несвобода порождала величайшую свободу творчества не только в музыке, но и в других искусствах, и в науке. А наша нынешняя свобода родит одно рабское невежество… Нашей демократической колонне лучше всего было б побить ненавистный ей сталинизм, как говорится, положительным примером – путем своих более великих достижений. Но их нет и в помине, вместо того в умы втирается такая чушь: зато теперь мы живем правильно, а при ГУЛАГе если достижения и были – на неправильной основе!.. Такое рассказали б нашим дачницам: дескать эта не так выращивает помидоры, но у нее их завались; другая – так, но, к сожалению, без урожая. На смех же подняли б!

По части истребления врагов народа США тоже давно переплюнули наш былой ГУЛАГ. Только мы с ними бились, при всех неизбежных перегибах, у себя – а они с ними бьются, уже с гиперперегибом, по всему миру. У нас был процент невинных жертв – у них нет и понятия этой невинности: можно положить сто, двести тысяч без всяких судов и «троек». Их герой Рембо бил вьетнамцев как мух за одно то, что не хотели, твари, подыхать; у них разрешены пытки – и это сама основа их успешного существования. Но у нас не принято на этом заостряться, потому что идет вразрез с идей высшей ценности свободы и демократии, во многом навязанной нам именно штатским ГУЛАГом. Равнение на эту фикцию и плодит тьму пагубных заблуждений…

Запад совершенно спокойно уживался с латиноамериканскими хунтами, десятилетиями терроризировавшими и державшими в нищете свои народы, но не смог простить социалистические преобразования на Кубе Фиделю Кастро, как не стерпели западные демократии избрания президентом социалиста Альенде в Чили, как не могли простить Чавесу его социальных преобразований... Примеров достаточно.

Партия "Яблоко" настолько доверяет нынешней Генпрокуратуре и Следственному комитету, что смело вверяет им судьбу журналиста Скобейды? В отношении жертв "болотного процесса" и тех же следственных органов партия "Яблоко", видимо, по исторической памяти уже готова требовать "разбить их песьи головы"? Партия "Яблоко" действительно считает себя в праве давать ценные указания парламенту, где большинство принадлежит партии "Е...ная Россия", а меньшинство - сателлитам этой партии?

Некто Гозман, крупный государственный деятель новой России, "ближний боярин" Чубайса, причем настолько ближний, что порой и не поймешь, где кончается один и начинается другой, в своем блоге на "Эхе Москвы" решил заняться популярной кинокритикой, что похвально - не приватизация и не электроэнергетика, вреда обществу по-любому меньше. Однако высказав одну почти здравую мысль, что власть чекистов занялась героизацией "органов" несколько не по уму, поскольку есть вещи, которые не стоит героизировать, как бы при этом не были они полезны обществу, тут же утопил эту пусть и несвежую, но здравую мысль в другой своей мысли, которая навряд ли родилась в голове или ином возвышенном месте - он сравнил СМЕРШ с СС и почти не увидел разницы.

Один из русских эмигрантов, живших в то время недалеко от Выборга, так описывал происходившее в городе: "Решительно все, от гимназистов до чиновников, попадавшиеся в русской форме на глаза победителей, пристреливались на месте; неподалеку от дома Пименовых были убиты два реалиста, выбежавшие в мундирчиках приветствовать белых; в городе убито 3 кадета; сдавшихся в плен красных белые оцепляли и гнали в крепостной ров; при этом захватывали и часть толпы, бывшей на улицах, и без разбора и разговоров приканчивали во рву и в других местах. Кого расстреливали, за что, все это было неизвестно героям ножа! Расстреливали на глазах у толпы; перед расстрелом срывали с людей часы, кольца, отбирали кошельки, стаскивали сапоги, одежду и т.д."