Фельетон «Голубые ели» был напечатан в газете «Литературная Россия» 23 марта 1990 года. Недавно, в феврале, я вспомнил о нем, когда смотрел по одному из телеканалов жаркую дискуссию на запрет Мэрией Москвы гей-парада. И тогда, 20 лет назад в бытность еще демократического Моссовета во главе с Гавриилом Поповым и Сергеем Станкевичем в СМИ говорили о возможности гей-парада в Москве, да не где-нибудь на отшибе, а на Красной площади. И сегодня эта тема, выходит, по-прежнему для кого-то актуальна, раз уровень ее обсуждение поднялся до высоты Останкинской телебашни. Я не удивился телевизионному восхождению темы, наверное, потому что еще в эпоху черно-белого ТВ, телевизор называли «голубым экраном».  Конечно, совпадение случайное. Я отметил его без всякого намека, просто так  - для словарной коллекции.

Чтобы представить себе, насколько изменился  гомосексуальный фон в общественной жизни новой России,  обратимся к фельетону двадцатилетней давности. Это было любопытное время, когда цензурный барьер почти исчез, и гомосексуальная тема  запестрела на страницах печати.

ГОЛУБЫЕ ЕЛИ...

Анекдот этот на сегодняшний день вполне проходящий. Слышал я его эдак лет тридцать назад. Некое радио спрашивают: «Правда ли, что такой-то, (не буду называть имени композитора, он не так давно умер) был гомосексуалистом?» Радио отвечает: «Да, но мы его ценим не только за это».

Я, конечно,  в то время анекдоту не поверил. Не только я, но и все наше обще­ство было темным в этом «деле». Действительно, людей выдающихся ценили не за это, да и вообще как-то не принято было касаться интимных сторон их жизни.

Так бы, наверное, и пребывал я в не­ведении, но спасибо «Собеседнику» (№ 8, 1990) - иллюстрированному еженедель­ному приложению к газете «Комсомоль­ская правда». После шести лет своего су­ществования в публикации «Любовь вне плана» этот комсомольский орган, нако­нец, просветил меня.

С удивлением узнал я, что ничего дурного в гомосексуализме нет. Еще в конце прошлого века (а сегодня уже позапрошлого, поскольку этот фельетон напечатан в 1990 году, - авт.) сексолог, некий Магнус Хиршвельд, потребовал правового равноправия «половых актов между лицами од­ного пола и половых актов между людьми разного пола». Он выступил инициатором петиции, которую подписал знаменитый физик Альберт Эйнштейн и лидер социал-демократии  Германии  Август Бебель.

Оказалось, что наклонности, о которых шла речь в анекдоте, - пытаются нас убе­дить - были у многих великих: Микел­анджело, Леонардо да Винчи, Платона, Сократа и т. д. Какая замечательная подборка, выделенная в «Собеседнике» круп­ным полужирным курсивом. Прямо-таки реклама: «Вступайте в гомосеки - и ста­нете великими!».

Дополню «Со6еседник». В августе 1973 года академик  А. Д. Сахаров, которого сейчас многие называют «нашей сове­стью»,  подписал «Гуманитарный мани­фест», в котором есть такие строки:

«В области половых отношений мы верим в то, что нетерпимость, часто культивируемая ортодоксальными религиями и пуританской культурой, напрасно ограничивает рамки сексуального поведения».

Что имел в виду знаменитый демократ? Ведь ограничения-то главным образом ка­саются именно гомосексуализма.

Спасибо «Собеседнику»: узнал я, что Великий Октябрь не только дал мир народам и землю крестьянам, но также в декабре 1917 года Советское правительство отменило тяжкое наследие царского режима  - уголовную ответственность за гомосексуализм.  Вот это гуманность! Уничтожался цвет русской нации, зато гомосексуалисты были под защитой революционного закона.

«Революция не оставила камня на кам­не от старых бюрократических деспотичных и крайне ненаучных законов, - про­свещает «Собеседник» словами Григория Баткиса, одного из ведущих советских специалистов по половому вопросу после 1917 года. - Буржуазные законы требу­ют господства двойной морали над сексуальностью. Такие законы всегда составля­ются без учета данных  науки. Что касается гомосексуализма, содомии и различ­ных других форм сексуального удовлетворения,  которые европейское законодательство рассматривает как угрозу общест­венной морали, то советское законода­тельство относится к ним как к так назы­ваемым «естественным» половыми отноше­ниям. Все формы половой жизни являют­ся частным делом».

Все мы сейчас знаем, что ленинская концепция социализма была искорежена Сталиным. Пострадали и советские гомосексуалисты. В 1934 году диктатор повелел ввести в наше законодательство па­раграфы, запрещающие гомосексуализм. «...В Москве, Ленинграде, Харькове и Одессе, - повествует «Собеседник», - нача­лись массовые аресты гомосексуалистов». Советское искусство понесло большие по­тери. Но не только оно. Красная Армия также лишилась своего гомосексуального ядра, что, видимо, сказалось на ее боеспособности хотя бы в начале финской компании...

Не любил извращенцев и другой тиран - Гитлер. В 1934 году бедные немецкие лесбиянки и гомосексуалисты  были отправлены  в концентрационные лагеря. Вождь штурмовиков Эрнст Рём был аре­стован в «ночь длинных ножей» 30 июня 1934 года прямо в постели,  где он ласкал своего шофера.

Как прочел публикацию в «Собеседни­ке», так призадумался: что же заставило в неимоверной круговерти первых недель революции сконцентрировать мысль Со­ветского правительства на проблеме одно­полой любви? Почему этот вопрос срочно заинтересовал наркомов?

Может быть, ограничения в царских тюрьмах, которые многие наркомы испы­тали на себе, породили у них сочувственное отношение к гомосексуальным потребностям? Или, может быть, сработала теория «комплекса власти», который, как считают психоаналитики, предполагает к гомосексуализму? А комплексом власти, некоторые наши вожди обладали. Даже называли в честь себя города (Троцк, Зиновьевск, Сталинград ... т. д.), пароходы, заводы, районы, области и прочее.

Думается, не в этом дело. Новой власти был нужен новый человек, для кото­рого главный моральный принцип - хо­рошо все, что служит мировой революции!  Историческую память, народные устои, мораль, нравственность, религию - на слом. Для этого все средства хороши - и гомосексуализм, и сексуальная  распущенность. Комсомольцам подкинули идею «стакана воды». Переспать с кем-то  - так  же просто, словно выпить стакан во­ды.

Не могли наркомы не знать, что культивирование гомосексуализма ведет к вы­рождению народа. Но пошли они ради великой цели - мировой революции - на эти издержки. Сняли оковы с гомосексуального  демона. Дали ему свободу. И не пытались обуздать его ни в Уголовном кодексе 1922 года, ни в Уголовном ко­дексе 1926 года...

Сейчас вновь, как и в декабре 1917 го­да, гомосексуалисты подымают знамена. Вот что говорит в «Собеседнике» один из сторонников легализации гомосексуализма московский профессор уголовного права Алексей Игнатов: «Если гомосексуальные связи построены на добровольной основе, то это личное дело людей.... Вме­сте с другими юристами я и дальше буду бороться за отмену этого закона. Нам противостоят предрассудки большей части населения и мнение влиятельных функционеров, не имеющих юридических знаний. Мы надеемся на Горбачева. Он - юрист».

Оправдает ли наш президент чаяния отечественных гомосексуалистов? Поживем - увидим.

Во времена застоя гомосеки и любители козлов, ослов, собачек и прочей живности пребывали в забвении. Не этим ли объясняются наши экономические провалы?

Зато сейчас любители нетрадиционного секса берут реванш.  Скотолюбы - герои комсомольских и домашних видеотек - показывают наглядный видеопример. То ли насмотревшись скотороликов, то ли возбудившись публикациями в «Собеседнике», один ленинградец (об этом расска­зал  Александр Невзоров в передаче «600 секунд») воспылал страстью к своему вол­кодаву. Но породистая сука не читала еженедельник «Собеседник», не знала так­же ничего о замыслах профессора А. Иг­натова и откусила...  впрочем, не станем уточнять, скажем просто - совершила членовредительство.

Как начал, так закончу анекдотом. Голубые ели... Штирлиц подошел поближе и увидел, что голубые не только ели, но и пили...

ДВАДЦАТЬ ЛЕТ СПУСТЯ

Для меня по-прежнему загадка: почему демократы так не любят Октябрьскую Революцию? Ведь и та и другая власть не тянули с отменой закона об уголовном преследовании гомосексуалистов. 27 мая 1993 года уголовная статья за мужеложство была отменена. В нынешнем феврале федеральные ТВ каналы отметили 10-летие смерти Анатолия Собчака, человека, под началом которого в свое время работали Владимир Путин и Дмитрий Медведев. Хочу напомнить о забытой сегодня телевизионщиками заслуге  Анатолия Александровича в отмене пресловутой «тоталитарной» статьи 121 УК РСФСР за мужеложство, по которой можно было схлопотать до 5-8 лет. «Я не считаю, что это правильный закон», - принципиально заявил председатель Ленсовета юрист Анатолий Собчак («Вечерний Ленинград», 10.12. 1990).  И это были не просто слова протеста. О первых шагах Ленсовета, возглавляемого Собчаком,  поведал Александр Невзоров со страниц «Комсомольской правды» (20.10.90): «Посмотрите на наш город, который находится в блокадном состоянии: раздет, разут, с разбитыми дорогами.  Но первым делом депутаты решают заниматься не этими проблемами: они подписывают ходатайство об отмене статьи 121 УК РСФСР, карающей за гомосексуализм...»

Да, поживи Анатолий Александрович подольше, и Петербург мог стать гомосексуальной столицей  мира.  «Все геи в гости будут к нам», - сказал бы по этому поводу Александр Сергеевич.  Наверное,  авторитет первого мэра Питера в гомосексуальном вопросе, сохранился и после его смерти, поскольку нынешние городские власти лояльны к гей-акциям. А вот у московского мэра - иная позиция. Он заявил: «Несколько лет подряд осуществляется беспрецедентное давление на Москву с тем, чтобы провести здесь гей-парад, который кроме как сатанинским действием назвать нельзя... Мы такого парада не допустили, не допустим и впредь. Все должны это воспринять не как теорему, а как аксиому».

Владимир Путин, будучи Президентом РФ (01.02.2007), на вопрос корреспондентки Франс-Пресс об отношении к гей-парадам ответил: «Мое  отношение к гей-парадам и сексуальным меньшинствам - простое. Оно связано с исполнением моих служебных обязанностей и заключается в том, что одна из главных проблем страны - демографическая». Президент сказал то, что должен был сказать руководитель страны с катастрофически убывающим населением.  Служба, как говорят, службой, но нельзя же, так сразу, публично отказаться от демократических традиций своего бывшего ленинградского начальника. И Владимир Владимирович дипломатично дополнил: «Но я уважаю, и буду уважать свободу человека во всех ее проявлениях».

В советское время Фаина Раневская в присущей ей ироничной манере заметила по поводу дошедшей до суда гомосексуальной истории в театральной среде: «Что за страна такая, в которой человек даже собственной жопой не может распорядиться». И сегодня, отмечая 10-летие смерти демократа Анатолия Собчака (В Санкт-Петербурге даже есть «Музей становления российской демократии имени Анатолия Собчака»), несправедливо забывать о том, что одним из тех, кто дал право россиянам распоряжаться собственной жопой  был первый мэр Санкт-Петербурга Анатолий Собчак.

Как и 20 лет назад публикацию на эту тему можно закончить анекдотом: «Голубые ели... Штирлиц подошел поближе и увидел, что голубые не только ели, но и пили...»

Да, повод выпить у них есть.