Пока речь Резника не слишком забылась, напомню, что истцы привели в доказательство обстоятельства, из которых стороне ответчиков в прениях нужно было дать объяснение хотя бы таким:

- Сталин не обладал никакой официальной государственной властью до 1941 года;

- ответчики не назвали никакого источника власти Сталина – не назвали причин, почему его распоряжения все исполняли;

- истцы показали, что и в 1937 году члены ЦК заставляли Сталина отказываться от своих решений;

- при наличии в УК двух высших мер наказания, политическое руководство СССР обязано было указывать обвинению, какое наказание просить у суда для виновных;

- ситуация, когда руководство страны контролирует, кого следственные органы собираются арестовать или отпустить, для народа лучше, чем ситуация, когда следственные органы бесконтрольны;

- в договоре СССР и Германии нет и намека на совместное нападение на Польшу;

- многочисленные документы показывают, что раздел сфер интересов не предусматривал захват разделенных территорий не только СССР, но и Германией;

- документы Политбюро, на которые опираются ответчики, имеют 43 признака подделки, что начисто исключает их подлинность.

Я в прениях говорил 20 минут, минут десять говорил Жура и минуты три – Стрыгин, а Резник только сам говорил 46 минут! И что он сказал? Он обсудил хотя бы одно из выдвинутых истцами доказательств несоответствия действительности сведений, обнародованных ответчиками? Его утверждение:

«Предусмотрен был раздел Польши, это было названо разграничением сферы интересов и первого сентября Гитлер вторгся на территорию Польши, а 17 числа вторглись наши войска. Вот это, таким образом, должен описываться чистый факт», - вызывает удивление своей смехотворностью.

Ну и что, что вторглись? Ведь то, что Резник родился в 1938 году, еще не означает, что Сталин изнасиловал его мать в 1937 году. Или уже означает? Обсудить что-либо еще, хоть как-нибудь, Резник оказался просто не способен. Конечно, с одной стороны, ему и нечем было крыть, но, с другой стороны, он считается адвокатом, а адвокату нельзя так нагло игнорировать суть дела. Резник ведь лауреат медали имени Плевако!

Вообще, когда я его слушал, то мне вспомнилась и как-то сама перефразировалась эпиграмма Ардова на Михалкова «ему досталась от Эзопа не голова, а только …»: «Ему досталась от Плевако не голова, а только …».

Но продолжу репортаж речью другого светила адвокатской мысли – Бинецкого. Надо сказать, что из-за клоунской внешности (усы с подусниками, как у Александра II, цветные галстуки-бабочки, кашне до пола) этого доктора экономических наук трудно воспринимать всерьез, но разных красивых званий у него еще и больше, чем у Резника, поэтому сначала ориентировка на Бинецкого.

Бинецкий Алексей Эдуардович, известный международный адвокат, руководитель Адвокатского Бюро «Бинецкий и Партнеры». Родился 25 января 1957 года. Практическая деятельность: руководитель Адвокатского Бюро «Бинецкий и Партнеры», МГКА, Москва, Россия; управляющий партнер Адвокатского бюро «Хейфец, Бинецкий, Хейфец», («ХеЛБи»), Москва, Россия; юридический советник Федеральной службы по делам о несостоятельности и финансовому оздоровлению; Член Высшей Экспертной Комиссии по арбитражному управлению при ФСФОРФ; член Московской городской коллегии адвокатов; управляющий Партнер фирмы «Московские юристы»; иностранный юридический советник в американской юридической фирме Milbank, Tweed, Hadley & McCloy, (Вашингтон, О.К., Нью-Йорк, Москва). Профессиональные и общественные организации: Международная ассоциация адвокатов, отделение предпринимательского права Лондон, Великобритания; член Союза адвокатов Российской Федерации; член Московской городской коллегии адвокатов; член Российской гильдии профессиональных антикризисных управляющих; член Российского дворянского собрания; Председатель Правления Некоммерческого партнерства «Русский клуб искусства и культуры».

Речь Бинецкого в прениях:

«Ваша честь, настоящее дело состоит из, на мой взгляд, двух постулатов. Это, правового, правовой оценки, и морально нравственной оценки. Я думаю, как и мой коллега. Что касается правовой оценки, вам были представлены документы, которые, собственно говоря, по большому счёту, можно было бы и не представлять. Несмотря на то, что наша обязанность в качестве представителей ответчиков обосновать текст статьи, на которую было основание для данного иска. Те сведения, которые были указаны или, вернее сказать, мнения, которые были изложены моим доверителем. Они имели место, вот эта суета вокруг дивана, которая происходила с предоставлением документов, заявлением ходатайств, об этом, в общем говоря, для профессиональных адвокатов, каковыми мы являемся.

На протяжение, тридцать лет моя карьера была. Нужды не было, я думаю, что и суд, поскольку изучает исковое заявление или изучал. Понятно, всё, что здесь изложено, в этом исковом заявлении, это такой своеобразный казус. Ни у кого в мире, не возникнет сомнений в том, что все обстоятельства, связанные с определёнными историческими периодами в нашей стране и деятельностью Иосифа Виссарионовича Сталина, на разных постах, какие бы он ни занимал посты, как бы он ни назывался, и какие звания он себе ни присваивал, вплоть до Генералиссимуса. Они связаны, с одной стороны с величайшими победами СССР и народа, населявшего СССР, с другой стороны с чудовищными репрессиями в отношении этих же народов и людей, жившими на территории СССР, и что передовой отряд, осуществлявший репрессии, это были именно чекисты. Потому, что иного передового отряда, после 20-х годов там, в период гражданской войны, некоторые функции этих карательный отрядов выполняла Рабоче-Крестьянская Красная Армия вместе с ВЧК, ну а в последствии, в период, который мы исследуем, это были только чекисты.

Поэтому я сразу перехожу к, так сказать, к возражениям на предъявленные, на обстоятельства, которые истцы рассматривают как унижение чести и достоинства Иосифа Виссарионовича Сталина. Сталин и чекисты повязаны большой кровью, ну, безусловно, а какой же еще они могут быть повязаны. Попытки здесь, в судебном заседании, так не некрасиво, я б даже сказал, не в смысле того, что в моральном смысле, а будь, так случилось бы, будь я на вашем месте, я нашел бы способ, всё-таки преподать, передёрнуть, гораздо более красивые, те обстоятельства, которые у вас в руках были и в общем, говоря, которыми можно действительно каким-то образом оперировать. Представлять документы, которые были апробированы многими государственными органами и следственными органами в нашей стране. Преподать их в качестве фальшивок, ну, по меньшей мере, наивно.

Мой доверитель, на самом деле, вот в этом деле, он такой спецсубьект, потому, что этот человек, который перешел из состояния следователя прокуратуры, одной из самых влиятельных, генеральной прокуратуры нашей страны, перешел в состояния адвоката, то есть свободного человека и написал эту статью, как ученый, высказав определенный свой взгляд, на те документы, которые ему, более чем посчастливилось держать в руках. Почему посчастливилось? Потому, как мы видим, даже в новейшей истории, уже в 2004 году, имея в виду, что вопрос этот, как бы связанный с Катынью, он как бы снят, его, признан президентами, тремя, за истекший период исторический. Тем не менее, его взяли и засекретили.

Можно было рассматривать, конечно, что его засекретили для того, чтобы не выяснилась правда. Можно было рассуждать, как угодно, но те документы, даже те документы, которые известны, они публичны, они представлены. Не дают основания полагать, что иск данный, основанный на одном маленьком эпизоде, связанный с Катынским делом, который породил, как мы сейчас видим, то, что из вины представителей истца, то, что это политическое дело. В этом деле, никакой политики здесь нету.

С моей точки зрения, господа, представители, конкретные представители находящиеся здесь в зале суда, я не имею ввиду сейчас самого Джугашвили, внука Якова Джугашвили, сына Сталина, узурпировали право, потому, что мне, конечно, подчеркиваю, другого возраста, выросшему в определённом кругу, было бы интересно услышать первоисточник или самого внука Сталина. Это было бы, по крайней мере, бы интересно и я думаю, что его точка зрения, она бы сильно бы разошлась, с той позицией, которую используют представители. Как всегда, представители не только защищают интересы, если это только не профессиональные адвокаты, конечно, не только защищают интересы своего доверителя, но и пытаются натянуть на себя одеяло, а ещё за одно и спальный мешок, сапоги и всё, что по дороге можно будет украсть. Имея ввиду, что предмет, который обеспечит, это предметы личных, собственных интересов ещё, не только представлять интересы внука Сталина, а ещё и защищать свои собственные интересы, газету «Дуэль» там, какой-нибудь журнал, какой-нибудь сайт в интернете. И понятно, что та страсть и те оскорбительные высказывания, которые последовали в адрес всех совершенно не заслуженно, в адрес моего коллеги Резника, в адрес суда, в адрес секретарей, наверно, как раз свидетельствует о беспомощности и жалкости всей этой конструкции, которая на самом то деле весьма важна и чрезвычайно интересна, но не с правовой точки зрения, а именно с общественно-политической, которой, конечно, необходимо, было бы придать правовую форму, но мы в рамках этого судебного процесса лишены возможности это сделать.

То, что Сталин, ещё на Политбюро того времени, выносили обязательные для исполнителя решения о расстреле вообще, а не только поляков, я готов согласиться, что вот эти документы подписаны здесь Сталиным слева направо, а Сталин вообще мог вверх ногами писать или на потолке. Если мы это всерьёз выйдем и скажем, то в общем это не вызовет смеха у серьёзных историков и исследователей потому, что это правда. Сталин обладал такой колоссальной силой и такими правами, что он мог делать всё, что ему заблагорассудится. Поэтому оценивать документы с точки зрения, что Сталин написал Молотов, Каганович, сверху вниз, справа налево. Он мог написать как угодно то, что нет такого документа? Извините меня, пожалуйста, значит тот объем информации, архивной информации, которым мы на сегодня обладаем к сожалению, к сожалению, благодаря в том числе и засевшим, и окопавшимся ещё в архивах, и разных других государственных органах Сталинистам и Коммунистам по сути внутри себя, он ничтожен. Мы обладаем минимальным объемом информации, это вам скажут любые историки, журналисты, исследователи.

Получить из архива какие-нибудь серьёзные документы и по сей день представляется чрезвычайно трудно и подтверждением этого, является то, что в 2004 году материалы Катынского дела были засекречены. Ну, что вы думаете, что здесь находятся люди которые с радостью не восприняли решение о рассекречивании Катынского дела, то есть кому-то было нужно, ни чего подобного. Это засекретили те, кто продолжает защищать чудовищный образ Сталина, Ленина и всей коммунистической клики, которая терзала и мучила на протяжении десятков лет все народы населяющие Российскую Империю, а в последствии СССР. Недаром они пытались его называть «бывший отец народов», и это здесь процитировать, и действительно он бывший, и была попытка сделать из него отца народов, а оказался он кровожадный людоед, и в этом, собственно говоря. Это понятно, фигура речи, понятно, что Сталин людей не ел, наверно только лишь по причине внутреннего глубокой, глубокого страха и слабого здоровья, там некоторые люди например, вы знаете, ну, в африканских странах, они очень хорошо питаются и хорошо себя чувствуют. И по этому, и этот вывод, о том, что это каким-то образом, такое изречение оскорбляет память, унижает честь и достоинство Сталина, да не в коем разе!

Я готов с вами даже согласится, в части касающейся, что Сталин был некой положительной фигурой, да, я вот рос в семье, в которой количество убитых, не репрессированных, а именно убитых пьяными матросами, исчисляется несколькими человек. Это люди, которые носили погоны до семнадцатого года, золотые, и поэтому, естественно они должны были быть уничтожены. Я не испытываю никакой любви к советской власти в любых её проявлениях потому, что я считаю, я думаю, что это одно из обоснований, что роль Сталина, каким бы он ни был отрицательным в нашем понимании, была одна положительная черта, он уничтожал с такой же любовью большевиков и коммунистов, которые привели его к власти. И вот в этой части, конечно, мы, в частности я, я ему благодарен, только надо было это делать быстрей и больше, и тогда вполне вероятно, столкновения внутреннего, вот этого вот паучьей шайки, этим бандам, оно бы может быть быстрее привело к тому, что б изменилась политическая система, тогда ещё, перед войной, но к сожалению этого не случилось.

Вы не терпите его положительной фигурой? То, что мы имеем сегодня, это результат и уже говорил коллега Резник, что и сегодня мы ещё, к сожалению, видим, и не просто отрыв, мы видим, что общество разорвано. Разорвано оно в результате, вот деятельности коммунистической партии, Иосифа Виссарионовича Сталина, Владимира Ильича Ленина и многих десятков тысяч людей, некоторые из которых были идейными борцами, и просто чудовищное недоразумение, ненавидели всё, что связано было с населением и людьми которые проживали на этой территории. А другая часть, ну просто заблуждалась в силу малого образования и способности логически мыслить, и не желанием жить в той струе, в которой им было предложено, и пользоваться благами, которыми обладал кто-то из них, что, собственно говоря, и сегодня тоже можем наблюдать с большим успехом. Мотивы, ну может предположить, что действительно вот эти документы, они как бы сомнительны, ну давайте рассуждать на, в том числе, хотя это, никакого сомнения эти документы не вызывают, но есть ещё такое понятие как косвенные доказательства.

Кем были в тридцать девятом году вот эти несколько тысяч польских военнопленных для Сталина и для НКВД, и для Советского руководства? Это были враги, заклятые враги Советской власти, преисполненные ненависти к Советскому строю, я цитирую, но кроме этого они ещё и были чуждыми элементами, социально чуждыми потому, что эта масса офицеров, это были дворяне и интеллигенция, других в армии, польской быть просто не могло, поскольку это была армия того же состава и социального устройства, какова была русская армия до революции. И конечно расстрелять этих людей, с обоснованием, без обоснования, тогдашнему политическому и идеологическому руководству страны, и исполнителям, и конвойным, и перевозчикам, и генералам НКВД, и самому Сталину было огромным удовольствием, хотя бы только по этой причине. И по этой причине у меня никакого сомнения и ни у кого на сегодняшний день не вызывает, что это именно было сделано Советскими войсками.

Вы всё время пытаетесь употреблять советская власть и не пытаетесь употреблять слово русское, но тогда были советские, именно Советская власть во всём своём великолепии, чудовищном великолепии, она и совершала эти преступления против своего собственного народа. Потому, что расстрел поляков, польских офицеров, таким образом, каким это было сделано безусловно, это и есть преступление против собственного народа. Это и сегодня вызывает у вас такой негатив, который поверьте, он вызывает и у нас, никому не хочется оправдываться, никому не хочется тем более расплачиваться, очень хочется иметь за спиной страну и историю, которая была бы красивая, в розах, уютная, но она не такая. И признаваться в этом необходимо, для того, что бы наши дети и та молодёжь сегодня воспитывается на разных примерах, в том числе, и к сожалению, например, когда Сталинские лозунги, времён Сталина, до сих пор вывешиваются в некоторых городах, как мы видели из программ радио и телевидения. Поэтому смысл вашего иска, ещё раз подчёркиваю, заключается с моей точки зрения, совершенно не в том, что сидящий где-то в Гори или в Москве Евгений Яковлевич Джугашвили испытывает такие нравственные страдания, что он поручил вам обратится в суд с иском и взыскать, не малую, кстати говоря, по размерам, то есть он в Грузии, так это вообще сумасшедшие деньги, но и в России на сегодняшний день это деньги совсем не малые.

Здесь ваша честь, я ещё раз обращаю ваше внимание на то, что вопрос, который нам был задан не случайно, мы знаем много исков подобного рода и в этих исках, по разному формулируется способ компенсации. Вот, на мой взгляд, внук Сталина, настоящий, с генетическим кодом, он бы никогда не потребовал деньги, считая себя правым, ну а с усмешкой, так сказать, не хочу сравнивать персонажами, господин Мухин сказал, что вот Лебедев, как вы помните, богатый, он учредитель газеты, пусть заплатит, а какими деньгами можно измерить, честь и достоинство, великого человека, если он действительно великий, руководитель страны? Да никакими, если это правда.

Таким образом, во всех трёх, и с правовой точки зрения, и с моральной точки зрения, и с резолютивной точки зрения возмещения ущерба, вот всё это дело, оно дурно пахнет, оно очень плохо юридически было обосновано стороной истца, и очень хорошо показало, что истинный интерес истцов в данном деле заключается не в правовой оценке Катынского ли дела, фальшивых и не фальшивых документов, а в стремлении использовать это дело, во-первых, представить самих себя в некотором виде, интересном для публики, и, возможно, просто заработать денег на этом деле, что безусловно является, ну чудовищным, по отношению к памяти тех миллионов людей, десятков миллионов людей, которые легли на полях сражений за свою Родину, и которые неизвестно за что погибли в концентрационных лагерях, в тюрьмах, на строительстве различных каналов и различных, совершенных никому не нужных, фабрик и заводов. Поэтому я прошу вас в иске отказать, ну и наверно взыскать судебные издержки с истцов».