История с обвинением молодого москвича - антифашиста Андрея Иванова в разжигании вражды к социальной группе расистов уже потрясла своим идиотизмом. Когда я говорю о группе расистов, я не обостряю формулировку. Следственный комитет России бодро отрапортовал, что следственные органы Владимирской области сочли признаками экстремизма, цитирую: «негативной оценки сторонников националистических взглядов, пропагандирующей неполноценность граждан по признаку их принадлежности к социальной группе, и призыв к враждебным действиям по отношению к «скинхедам».
Из содержания видеофильма "Российские скинхеды-антифашисты" следует, что речь идет о критике участниками рок-групп воинствующих ксенофобов и о стремлении к общественному отпору расистам. Как известно, контр-культурное движение скинов уже четверть века как разделилось на расистское и радикально-антифашистское. Не секрет, что наши власти многие годы, снисходительно относясь к расистским бандам, активно преследовали именно молодежные антифашистские группы. Расистские банды в России стали преследовать только, когда число совершенных ими убийств и нападений буквально стало бить мировые рекорды. Это не случайно – несколько лет тому назад, попав на совещание столичных милицейских чинов, я был поражен, настолько откровенно некоторые из них поддерживают самую откровенную ксенофобскую, антикавказскуо риторику.
Спонтанно возникшее, молодежное антифашистское движение сразу же стало для власти врагом.
Во-первых, они несли те демократические интернационалистические идеалы, которые были глубоко чужды насаждаемому культу авторитаризма и национализма.
Во-вторых, они разоблачали тщательно насаждаемое представление о том, что вся молодежь пронизана праворадикальными идеями и только «просвещенный авторитаризм» способен защитить от фашизма. Скинхеды (радикальные ксенофобы) оказались понятны и удобны для власти до такой степени, что, если вспомнить, жаргон сталинских времён, воспринимаются как «социальное близкие». Поэтому отпор шовинизму и расизму, идущей из самой молодёжной среды, власти напугал – ведь он наглядно показывал, что именно развитие демократии способно остановить сдвиг к правому радикализму. Поэтому правоохранители долго твердили о тождественности наци-скинхедов (бонов) и антифашистов. Дескать, и те и другие несут угрозу обществу.
Если проанализировать само обвинение в разжигании вражды к ксенофобам, то я согласен с мнением юриста Владислава Старочкина, что поскольку задачами уголовного судопроизводства, как следует из статьи 2 УК РФ, являются охрана прав и свобод человека и гражданина, собственности, общественного порядка и общественной безопасности, окружающей среды, конституционного строя Российской Федерации от преступных посягательств, обеспечение мира и безопасности человечества, а также предупреждение преступлений, то очень важна и роль граждан при предупреждении преступлений. Это следует из главы 8 УК РФ, которая называется «Обстоятельства, исключающие преступность деяния». К таким обстоятельствам относятся необходимая оборона (ст. 37 УК РФ); причинение вреда при задержании лица, совершившего преступление (ст. 38 УК РФ), крайняя необходимость (ст. 39 УК РФ). Любой гражданин имеет право предупредить лицо, намеревающееся совершить преступное деяние, о своем намерении принять меры по защите общественного порядка и предотвращению преступной деятельности.
Действия, направленные на возбуждение ненависти либо вражды, а также на унижение достоинства человека либо группы лиц по признакам пола, расы, национальности, языка, происхождения, являются преступлением, предусмотренным ст. 282 УК РФ – «возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства». Исходя из этого, участие в националистических организациях и пропаганда расового превосходства, безусловно, является преступной деятельностью. Поэтому, очевидно, что УК РФ не может защищать преступную деятельность и не может быть привлечен к уголовной ответственности тот, кто предупредил преступника (расиста) о том, что будет давать ему законный отпор.
Абстрактный вопрос: чьи интересы защищает следствие, пытаясь привлечь к ответственности тех, кто предупредил о противодействии того, кто готов совершить преступление ненависти. Ведь полным идиотизмом было бы возбуждение уголовного дела против тех, кто разжигает «социальную вражду» - к насильникам, убийцам, разбойникам, казнокрадам, к «социальной группе» членов ОПГ. Но чем лучше банды расистов?
Но история с режиссёром Антоновым даёт возможность шире поставить вопрос о содержании понятия экстремизм в российском законодательстве. В законе формулировка – безмерна: от лозунгов до вооруженного мятежа, напоминая этим печальной памяти советскую 58-ую статью об антисоветской деятельности.
Как ни странно, но российское законодательство противоречит тем международным обязательствам, которые наша страна не только взяла на себя, но и в составлении которой приняла живое участие. В Шанхайской конвенции о борьбе с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом (15 июня 2001), в которой «экстремизм» определяется как «деяние, направленное на насильственный захват власти или насильственное удержание власти, а также на насильственное изменение конституционного строя государства, а равно насильственное посягательство на общественную безопасность, в том числе организация в вышеуказанных целях незаконных вооруженных формирований или участие в них, и преследуемые в уголовном порядке в соответствии с национальным законодательством Сторон». Никакой пропаганды взглядов, даже самых отвратительных, в этом перечне нет.
Пленум Верховного Суда РФ, принимая в июне 2011 года Постановление по практике рассмотрения дел преступлений экстремистской направленности, ссылался, в том числе и на Шанхайскую конвенцию. Пленум указал, что разжигание вражды к группе (расовой, этнической, религиозной, социальной) – это только призывы к насилию, дискриминации или иного нарушения прав человека в отношении её представителей. Но призыв остановить расистов, дать им отпор, призыв к нетерпимости к расистам никак не может быть призывом к нарушению прав.
Этот Пленум был некоторым успехом правозащитников, поскольку, после череды громких скандалов с уголовным преследованием блогеров и журналистов, признал, что критика, даже очень резкая, должностных лиц, сотрудников правоохранительных органов и профессиональных политиков не может рассматриваться как разжигание социальной вражды. Там же было признано, что критика религиозных организаций не является разжиганием вражды религиозной.
В середине июня Венецианская комиссия (Европейская комиссия за демократию через право) – главный орган по экспертной оценке законодательства стран – членов Совета Европы, резко раскритиковала российский закон «О противодействии экстремистской деятельности». Главное – соединение призывов к насилию в отношении определённых групп (бесспорный экстремизм) с другими деяниями, никак не связанными с призывом к насилию, неограниченное расширение критериев экстремизма, противоречат Европейской конвенции по защите прав человека и основных свобод.
В Казахстане, где разрушение демократических принципов на несколько лет опережает Россию, разжиганием социальной вражды называют уже поддержку забастовочного движения.
Несмотря на всю интенсивность гражданских кампаний, хотя и очень важных сами по себе, мы не сможет защитить каждого отдельного блогера, журналиста, режиссёра и активиста до тех пор, пока отечественное законодательство не перестанет быть репрессивным в своей основе, не будет лишь перелицованным изданием сталинского законодательства, пока не будет установлены чёткие и недвусмысленные критериями того, что рассматривается как «разжигание вражды», что такое «социальная группа» и, где проходят границы свободной критики, а где начинается расизм всех видов и оттенков.
Я предлагаю профессиональным юристам и правозащитникам объединить свои усилия по отмене действующих антиэкстремистских законов, как искусственных, репрессивных и противоречащих международным обязательствам нашей страны, и замене их чётко выверенными нормами права.
Ну, и конечно, руки прочь от антифашиста Андрея Иванова...
|
|
