Красивая политтехнологическая операция, известная как «война карикатур», продемонстрировала необратимое изменение мира.
Помимо цивилизационной несовместимости, она показала не просто готовность, но и взаимную заинтересованность некоторых частей Запада и исламского мира к конфликту.
Ни МАГАТЭ, ни сколь угодно старательные и тщательные переговоры уже ничего не изменят.
Здесь нет виноватых: просто «точка невозврата» всегда проходится незаметно.
США нуждаются в дорогой нефти
Причин войны, как в случае и «Бури в пустыне», и разгрома Саддама, и в целом во всех вмешательствах в кровавый хаос «Большого Ближнего Востока», две: нефть и власть.
С нефтью понятно: недостаточность легкодоступных запасов для нынешних темпов развития энергоемких экономик (в первую очередь Китая) и превращение после краха «новой экономики» нефтяных фьючерсов в ключевой объект инвестирования «горячих денег» подталкивают цены на нее вверх.
Не стоит забывать и о политических аспектах, поддерживающих влияние фундаментальных факторов. Это и рост самосознания исламского мира (подстегиваемый притоком нефтедолларов), и общая дестабилизация неразвитых стран, в том числе вызванная общей несправедливостью мирового порядка, лишающей их возможности успешного развития, и – lastbutnotleast– позиция США. Подтверждением ее служат даже не столько некоторые события последних кризисов (см.график), сколько последовательное нежелание разрабатывать имеющиеся крупные запасы (например, битуминозные пески канадской провинции Альберта, рентабельные при цене нефти в 30 долл/барр и способные при масштабном освоении приблизить цену нефти к этому уровню).
Причина – не столько близость республиканцев к нефтяным корпорациям, сколько различие влияния дорогой нефти на США и их основных конкурентов. Первые, конечно, испытывают неудобства, но преодолевают их за счет не только возможности в любой момент расширить освоение собственных месторождений, но и выпуска мировой резервной валюты. Сегодняшние конкуренты США – Евросоюз и Япония – такими резервами не обладают, а для стратегического конкурента – Китая – дорогая нефть является не только «удавкой на шее», но и единственным реальным ограничителем его глобальной экспансии.
Сегодня ключом к мировой политике является Иран.
Нападение на Иран неизбежно
Иранский кризис нужно рассматривать через призму того, что США нуждаются не только в «маленькой победоносной войне» накануне выборов в Конгресс осенью 2006 года и реального начала президентской кампании (о чем уже предупредила мир будущая соперница Кондолизы Райс Хиллари Клинтон), но и в относительно дорогой нефти.
Вариант сухопутного вторжения можно даже не рассматривать: Запад надорвался даже при захвате качественно меньшего и на порядок более слабого Ирака. Реальный сценарий – «хирургическая операция» по уничтожению объектов ядерной программы Ирана (кроме АЭС в Бушере) нанесением точечных ракетно-бомбовых ударов и операциями коммандос.
Этим США еще раз подтвердят, «кто в мире хозяин», и закончат «выравнивание мирового политического пространства»: на нем просто не останется стран, выражающих им враждебность. Стратегический союзник США – Саудовская Аравия – получит новое преимущество во внутриисламской конкуренции, и, кроме того, действительно будет устранена угроза создания не «второй исламской», а «первой антиамериканской» атомной бомбы.
Немаловажно, что тлеющий скандал с поставкой украинских крылатых ракет Х-55 в Иран (которыми тот, похоже, воспользуется для ответного удара, после чего скандал уже невозможно будет замять) создает новый эффективный инструмент давления на руководство как Украины, так и, возможно, России.
Военные угрозы операции незначительны. Ответный удар Ирана по Израилю действительно может вызвать там «гуманитарную катастрофу», но реальный ущерб будет ограниченным, как и в случае удара по американской базе на Диего-Гарсиа (он станет возможным, если иранцы научатся запускать Х-55). Маловероятное применение химического или радиологического оружия («грязной бомбы») будет также иметь лишь ограниченные последствия, чудовищные для их непосредственных жертв, но не критичные для США.
Ответный ядерный удар Израиля по Ирану также и маловероятен, и не критичен для США.
Реальная угроза одна: перекрытие Ираном Ормузского пролива с прекращением экспорта нефти Саудовской Аравии, Кувейта, ОАЭ и Ирака. Длительная блокада приведет к краху всей мировой финансовой и экономической системы, - но ясно, что Шестой флот, созданный специально для решения этой проблемы, разблокирует Ормузский пролив за несколько дней.
Незначительны и экономические угрозы: удорожание нефти до 80-100 долл/барр не приведет к глобальной катастрофе – мировая финансовая система выстоит, - но существенно укрепит конкурентные позиции США (по принципу «наименьшего ущерба»).
Последствия войны: выгода сегодня, проблемы завтра
В определенном смысле ограниченный удар по Ирану выгоден и его президенту. Лишенный ядерных амбиций, он тем не менее получит сплочение общества вокруг себя и сможет надолго забыть о серьезной сегодня либеральной оппозиции. Качественно укрепив электоральную базу, он сможет сделать шаг к коренному пересмотру политической системы Ирана и обрести реальную власть, освободившись из-под контроля духовенства или, по крайней мере, существенно ослабив его.
Последствия для России будут благоприятны. Конечно, либеральные фундаменталисты и дальше будут впадать в отчаяние от своей неспособности разумно использовать свалившееся на страну богатство, инфляция будет расти, а рост ВВП тормозиться. Однако нефтедоллары позволят просто заваливать любые проблемы деньгами, откладывая их решение на менее благоприятно будущее.
Глобальная значимость России вырастет, так как дефицитность ресурса, в отличие от его простой дороговизны, - фактор стратегического влияния.
Северо-Европейский газопровод избавит от зависимости от стран, руководители которых слишком всерьез восприняли обучение по западным программам и искренне считают главным критерием демократии ненависть к России.
Тихоокеанский нефтепровод (если его удастся построить – все-таки тысяча километров в сейсмоопасной зоне!) позволит дать нефть Китаю, не навлекая репрессий страшащегося его «мирового сообщества».
Осваиваемые на основе Соглашений о разделе продукции Штокмановское и сахалинские месторождения, несмотря на неоколониальный характер самой сути этих соглашений, позволят России выполнить указание президента Путина и потеснить Нигерию с рынка энергоносителей США (она занимает на нем то самое 4 место – после Канады, Мексики и Венесуэлы, - о необходимости занять которое говорил президент). Кроме того, «Газпром» еще может добиться участия в проекте «Сахалин-2»; если же ему удастся войти в освоение Ковыктинского газоконденсатного месторождения (например, заменив ТНК в альянсе с ВР), оно такж будет немедленно «распечатано».
Нефтедоллары пробуждают самосознание не только правящей бюрократии, выродившей под их влиянием лозунг «суверенной демократии», означающий «мы будем делать, что хотим, и называть демократией именно это», но и народа. Поэтому при всей формальной «выровненности политического пространства» политическая жизнь будет не только продолжаться, но и активизироваться.
Однако главные выгоды получит, конечно же, путинская бюрократия. Помимо денег и возможности красоваться на лучших тусовках планеты (вроде «большой восьмерки»), она получает стратегическую безопасность.
С одной стороны, уже более полугода с Западом заключен неформальный тактический пакт «нефть в обмен на молчание», позволяющий получать молчаливое одобрение и поддержку любых внутриполитических действий в обмен на бесперебойную поставку энергоносителей и расширение контроля за ними транснациональных корпораций.
С другой, намеченная распродажа укрупненного «Газпрома» и расширение допуска транснациональных корпораций к контролю за российскими недрами позволяет предположить наличие и стратегического пакта. В обмен на расширение контроля за российскими энергоресурсами силовая олигархия, вероятно, рассчитывает получить право на легализацию захваченной в России собственности «под крышей» международного права.
То, что бесхозяйственность и произвол силовой олигархии, подрывая развитие нефтяного и газового бизнеса, позволяют сберечь часть энергетического потенциала России в ее недрах, является с этой точки зрения весьма слабым утешением, так как это сбережение в конечном счете может принести пользу транснациональному бизнесу, а не российскому обществу.
Проблемы «нефтяного рая» в стратегическом отношении для России понятны: самоидентификация в качестве «энергетической державы» (а «энергетических сверхдержав», как известно, не бывает в принципе, что бы не грезилось полуграмотным вождям) блокирует переход к модернизации, а консервация заведомо неэффективной управляющей системы не только продлевает «новый застой», но и делает порождаемый им системный кризис более разрушительным.
Однако наиболее серьезная угроза, с которой нам предстоит столкнуться уже в ближайшее время, заключается в том, что дисбаланс между динамикой добычи и экспорта будет неминуемо преодолеваться за счет внутреннего рынка – ограничения потребления энергоносителей самой Россией. Это создаст дополнительные трудности для развития национальной экономики (за исключением, разумеется, экспортеров сырья).
Впрочем, удовлетворив текущие потребности США, нанесение удара по Ирану создаст для них новые стратегические проблемы. Помимо угрозы дестабилизации Китая (в том числе из-за срыва революции ожиданий) и усиления цивилизационной конкуренции со стороны исламского мира, перед ними во весь рост встанет «проблема-2012». Ведь понятно, что возврат национального контроля за необходимыми для модернизации ресурсами, переданными под контроль глобального бизнеса российской силовой олигархией, не просто осложнит отношения нашей страны с Западом, но и будет исключительно болезненным для последнего.
* * *
Война слишком страшна, чтобы использовать ее для решения повседневных проблем вроде победы на выборах.
Человек, не державший на руках умирающего ребенка, пусть даже по недоразумению обряженного в форму, не может быть допущен к военно-политическому планированию.
Будь он хоть трижды Клаузевиц - он профнепригоден.
Поэтому стратегия «экспорта проблем», осуществляемая США, как минимум, последние полтора десятилетия, захлебнется в собственных последствиях.
Однако в ближайшее время – и мы видим это на примере иранского кризиса – она будет оставаться вполне эффективной.
Михаил Делягин, Председатель Президиума – научный руководитель Института проблем глобализации, д.э.н.
|
|
